были на пределе, но наконец она больше не в подвешенном состоянии и ожидании ужасного. Зато за это время она поняла, как сильно дорожит Вовой и не хочет его терять. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь встретит такого человека.

— Я так сожалею, Вова, — сквозь слезы прошептала она.

— Знаю-знаю, — он обнял ее и прижал к себе. Она уткнулась к нему в плечо и продолжала дрожать от слез.

— Я не могла тогда иначе… но я так сожалею… я должна была…

— Нет, ты сделала так, как сделала. Не вини себя сейчас, — строго произнес он, гладя ее по голове.

— Нет, она бы не умерла…

— Таня! — он резко повысил голос, чтобы остановить ее истеричные вопли. — Послушай! Ты ничего сейчас не изменишь этим. Только себя сведешь с ума.

— Может, так и надо! Я не заслуживаю этой жизни, когда ее нет!

— Прекрати! Это жизнь! Так получилось! И откуда ты знаешь, что она бы не умерла, если бы ты была рядом? У тебя не было денег ни на лекарства, ни на операции! Чем бы ты помогла?!

Таня отстранилась, схватила себя за голову и начала опускаться на колени. Сидя на полу, она продолжала плакать навзрыд.

— Ты не знаешь, как я жила…

— Знаю! — Вова схватил ее за руки и поднял на ноги. — Я все знаю! И знаю, как ты ее назвала, и в каком доме малютки она росла!

Таня в недоумении уставилась на него, так и застыв на месте.

— Что? — только и смогла выдавить она из себя.

— Василиса… Восьмой на Пролетарской.

Таня снова зажмурилась. Этот адрес давно застрял в ее голове — она прекрасно помнила дорогу до дома малютки. И тот жутко холодный февраль, и тот маленький комочек в руке, и летние кроссовки на своих ногах — единственная обувь, которая у нее была.

Она шла по сугробам через дворы, чтобы сократить путь и быстрее добраться до нужного дома. Малышка спала, не зная, что это последний день, когда она будет в объятиях родной мамы.

— Год… всего лишь год… я вернулась за ней. Но было поздно… Моя малышка… моя малютка… Мой василек… — Лицо Тани изменилось, вместо боли в глазах читалась ненависть. — Ее не стало! Они не смогли позаботиться о ней! Я ошиблась!! Со мной она была бы жива! Как я могла так поступить?!!

— Откуда ты знаешь? Ты жила в грязном общежитии! Вы с братом голодали!

— И что? Мы же не умерли!

— Потому что вы были здоровы! А Василиса нет! — он снова силой обнял ее и прижал к себе.

Таня обмякла в его руках.

— Я даже не знаю, где ее похоронили…

— Ты хочешь сходить?

— Да… Я буду умолять, чтобы она простила меня, — снова всхлипнула она.

— Тихо-тихо. Она простила…

10 глава. Это точно конец (первая часть)

Рома второй час стоял в пробке. Лето, пятница, дачники — эта формула всегда работала не в пользу водителей. Он нервно кусал себе губы, стуча пальцами по рулю. Еще 10 см, машина снова встала. Да сколько можно?! Он час назад должен был быть у нее, а с этой красной паутиной на карте можно даже не надеяться доехать.

Он снова взял в руки телефон, покрутил и положил на панель. Сообщений не было, Максим тоже не позвонил, хотя должен был рассказать новости после встречи с адвокатом. Дурацкий день — он просиживал штаны в офисе, пока айтишники и отдел кадров делали свою работу. Теперь у него есть корпоративная почта, доступ к мессенджеру компании и огромный, но пустой шкаф в кабинете.

Рома вырубил кондиционер и спустил окно машины — ему нужен был свежий воздух. Голова болела от повышенного давления, руки немели от того, как сильно он вцепился в руль, а в ушах стоял гул.

Он сам набрал ей.

— Я все еще в пробке.

— Ничего, я еще не сплю. Ужин только остывает.

— Прости, я должен был выехать раньше. Самое обидное, что я толком и не поработал сегодня.

— Максим не позвонил еще? — спросила Дарина.

— Нет, поэтому я переживаю.

Он услышал, как она подавила зевок.

— Максим — большой мальчик. Я думаю, у него все под контролем.

— Слушай, ложись спать, я поеду к тете, — с заботой произнес он.

— Нет! Я жду тебя. Мы можем просто… поспать.

— Устала?

— Честно говоря, да. Клиенты были сложные. Один вообще грозился уволить моих барберов. Второй разбил вазу и обвинил в этом Эдуарда. В общем, так себе день.

Роме поступил второй звонок.

— Я перезвоню, неизвестный номер. Вдруг это Макс.

Он, не дождавшись ответа Дарины, переключил звонок.

— Да!

— Привет! Это Олеся.

— Привет. Что-то с Максом? — встревожился он и нахмурил брови.

— Что? Понятия не имею. Он для меня больше не существует.

— О боже, опять? — Рома закатил глаза.

— Не хочу о нем ничего слышать. Завтра папа тащит к нам эту Марину. Придешь? Мне нужна твоя моральная поддержка. Я не выдержу их счастливые рожи.

— Я ничего на завтра не планировал, но только вот еду к Дарине. И вряд ли мы захотим завтра быть свидетелями чьих-то счастливых рож. Или убийства.

— Ты можешь взять ее с собой.

— Уверена? Ты же ее не очень любишь…

— Если для того, чтобы мой друг был в такой момент рядом, мне придется терпеть его… странную девушку, то я согласна. Ты нужен мне завтра!

Олеся даже не дождалась его ответа и положила трубку. Рома еще пару секунд смотрел на потухший экран телефона.

***

Дарина сквозь сон услышала звонок в дверь. Все-таки она уснула, хотя старалась изо всех сил дождаться Рому. Она встала со своего любимого большого кресла около панорамного окна и вышла в коридор. Не глядя в глазок, она открыла дверь.

— Андрей?.. что ты тут делаешь?

— А ты не меня ждала, правда?

Она почувствовала резкий запах алкоголя. Андрей не стал ждать приглашения и просто зашел в квартиру.

— Вкусно пахнет — приготовила утку?

— Да, мою любимую.

— И мою.

Андрей по-хозяйски прошел на кухню, не разуваясь, и уселся за стол.

— Рома скоро придет, — зачем-то произнесла она, отводя глаза. Ей было некомфортно.

— Я знаю… Я не претендую ни на что, — подмигнул он ей.

— А зачем приехал? Я думала, мы уже все решили и оставили… разобрались.

Андрей налил себе воду из кувшина, что стоял на столе, и выпил залпом.

— Открывай вино, будем праздновать!

Дарина села напротив и посмотрела на него.

— Мне кажется, ты уже хорошо отметил. Я могу тебе постелить в зале, уже очень поздно.