— Приятно познакомиться! — недружелюбно оскалившись, Нажар подтянул себя хлопком крыльев повыше над рубанувшим лезвием драконессы. Она зыркала тяжёлым, серьёзным взглядом — словно она была мясником, которому рвать противника на мясо успело не только стать рутиной, но и осточертеть. Сильные лапы драконицы с мускулами, которым могли бы и самцы позавидовать, крутили глефу как тростинку, быстро и без инерции. Углы ударов менялись быстро и резко — не успел заканчиваться один замах, как Неята почти мгновенно перекручивала глефу, ударяя с другого направления. Нажару сложно становилось совладать с этим существом, словно созданным для убийств, капитана могли спасти только хитрость и смекалка.

Нажар содрал с себя тяжёлую накидку, отступил в наветренную сторону от волода и кинул свой плащ, стараясь если не запутать, то замедлить или дезориентировать. Но Неята оказалась достаточно сильным магом, чтобы развоплотить в своё карманное измерение ткань сразу, как только она её коснулась — поэтому направление удара капитана не было для неё неожиданностью. Цепляясь когтями за палубу, она нагнулась, совершая резкий тычок древком по гарде снизу вверх — Нажару пришлось возвращать оружие, так и не завершив удар. А белошёрстая уже молниеносно раскрутила глефу, нанося режущий удар сбоку. Ужасная рана клинка, перерубившего кость, располосовала крыло Нажара почти у плеча. Прежде чем зарычать и упасть, вардай-дезертир успел только зло и отчаянно ударить мечом в слишком далеко отставленные лапы Неяты.

Хотя она легко уклонилась от меча, но то, что она отвлеклась на удар Нажара, позволило летевшему на помощь капитану Румдану атаковать волода сзади. Только он едва успел отскочить, когда Неята тыкнула глефой назад — её лезвие не дотянуло лишь когтя до печени слишком резвого дракона. Но ещё один член мятежного экипажа, тот самый, похожий на пита, набросился с противоположной стороны от бока, с которого Неята ударила в крыло и потом назад. Неяте пришлось резко прокручиваться, ограждая себя от новых нападений команды, которая, борясь с ускорением судна, на всех винтах вырывавшегося из акватории Аата, пыталась добраться до волода этого города.

Только одного она не учла — слишком рано она списала Нажара со счетов. Хотя он корчилася в лужи своей крови, щеки были грязны от слёз и пыли, желание отомстить и нагадить в нём ещё не иссякло. Рявкнув, он перерубил махнувший над ним хвост разошедшейся самки — для дракона урон не менее болезненный, чем потеря крыла.

Взвизгнувшая Неята резко развернулась, отбрасывая от себя драконов и взмывая вверх. Удар не только очень неприятный, но и постыдный — и обидчику не жить, если бы не жгучая боль, туманившая разум волода и её способность к битве. Команда уже собралась возле капитана, и раненная волод решила не рисковать. Острая обжигающая боль — плохой союзник в битве.

Неята осознала, что погорячилась, пытаясь задержать пирата в одиночку — даже если никто другой не мог перегнать самый резвый корабль Вейндала ни на своих крыльях, ни на борту перехватчика. Поэтому она просто взлетела и позволила инерции отнести себя назад, часто махая крыльями, чтобы держаться в воздухе без хвоста.

Ламира ещё давно выбежала на палубу, но только сейчас осмелилась подбежать к брату. Она плакала не меньше него — только тише. Отодвигая крыльями остальную команду, сгрудившуюся в нерешительности вокруг своего капитана, она склонилась над ним, сразу выставляя лапы над раной и переливая свою энергию в него, не жалея. Но края кровоточащей раны не желали срастаться, а кровь продолжала течь.

— Жалко, что ты не врач, — Румдан первым присоединился к Ламире, добавляя и свои силы. Следом подключилась и вся команда. — Так можно лишь зарастить.

— А что ещё ему надо, а? — Пит подтащил валявшееся подле крыло и приложил его к ране. — Прости, капитан, но до Светлых твоё крыло не будет нормально функционировать. Мы не знаем, где какие сосуды и нервы.

— Вот чем оборачивается неосторожность и самоуверенность, — посетовал Румдан. Но Нажар уже достаточно набрался сил, чтобы прервать его:

— Я вам жизни спасал, оболтусы!

— От волода? — Ламира воскликнула не менее громко. — Чем вы с ней не поладили⁈ Не ври, что это всё из-за меня!

— Ты слишком много о себе думаешь… — слабо оскалился дракон и попробовал подняться, однако Румдан прижал его к палубе.

— Пит, внесём его на койку. А ты, жеребец копытный, не вздумай шевелиться, если не желаешь сделать себе хуже! Мало какой дракон переживёт потерю крыла. Скажи спасибо, что эта дура оставила нас в покое!

— Скорее, спасибо вам, — Ламира, вымотавшись, снова поднялась на лапы, пока остальные драконы аккуратно поднимали своего капитана. — Одной моей энергии не хватило бы на спасение моего брата. Вы все помогли ему.

— Конечно, тут у нас не Флот Тьмы, чтобы тратить лишь подуставные кристаллы, — фыркнул Пит, отбегая ко двери на ют, чтобы открыть её для тащивших Нажара.

— Не флот… — сконфузилась синешёрстая. — А что тогда?

— Уже не Флот, — вымученно произнёс Нажар. Кое-как избавившись от опеки своих же матросов, он встал на нетвёрдые лапы и прошёл к кровати, присев на неё. — Я ушёл из него, Ламира. И именно поэтому на нас набросились дозорные.

Ламира молчала долго. За время приступа немоты, вызванного усилившимся шоком, она успела дойти до койки, сесть подле Нажара на ковёр и взять его лапу в свои. Передавая уже не энергию, а что-то не столь осязаемое, но не менее важное. Только глаза её смотрели на брата осуждающе. Лишь почти через час она произнесла наконец:

— Во всяком случае, в отпуск тебя отпустили.

— Скорее, выперли, — не разделял её энтузиазма дракон. — Флот уже не тот. Мы не можем сдержать атак деструкторов, и это при том, что корабли у них либо от кракалевн, либо захваченные посудины из наших же эскадр. Но Инанне плевать на безопасность своих же колоний в Вейндале, её беспокоит только вопрос, как удержать власть на суше, не позволить другим городам отделиться от патронажа Утгарда.

— Хорошо, что её беспокоит хотя бы это. Герусет делала и того меньше. Но… —