получишь и не один, - руками обхватываю её голову, приподнимаю вверх, обвожу её личико взглядом, ещё бледная, но не так, как пару минут назад.

О чём были твои мысли, хорошая моя? Расскажи! Доверься! Прошу мысленно.

- А сейчас мы проведём маленькую тренировку, - говорю и касаюсь сладких губ.

Отклик мгновенный, пылкий, яркий, словно она выплёскивает внутренние переживания, и я даю это сделать, не доминирую, отдаю бразды правления своей красавице. Мы целуемся ровно до момента, как машина сбавляет ход, а следом и вовсе останавливается. Приехали!

Первой отстраняется Анюта, взгляд с поволокой, растаяла моя девочка! Дышит прерывисто, припухшие губки приоткрыты, пытается восстановить дыхание, глотая воздух, и не одна она, сам жадно вдыхаю его через нос, он пропитан нашим возбуждением. Голова плывёт, до одури хочу её! Чёртова Людмила! Чертовы обстоятельства! Не здесь мы должны быть! Эгоистично? Ведь в доме, у которого мы остановились может быть мой сын!

- Ты пойдёшь со мной или побудешь здесь? – ловлю взгляд красивых глаз.

Анюта слегка хмурит бровки, крутит головой, через тонированные окна рассматривает пейзаж улицы. Вся расслабленность с моей красавицы слетает вмиг, тело напрягается, выпрямляется, спина ровная, румянец с лица стремительно меняет цвет на белый. Да что за хрень?!

- Ань? – зову девушку, пытаюсь найти ответ в глазах, но хрен там!

- Я с тобой пойду, - отвечает малышка, голос дрогнул.

Да бл…!

- Хорошо, только застегнись, - подаю ей шубу, которую успел стянуть с неё вовремя поцелую, - и от меня не на шаг! – предупреждаю девушку.

Опускаю перегородку, Бронислава уже нет в салоне, вышел осматриваться. Опасности здесь нет, но он привык действовать по инструкции, это его работа. Как только Анюта застёгивает крупные пуговицы на своей шубе, открываю дверь и выбираюсь на улицу, обхожу машину, открываю дверь с Анютиной стороны. Она сидит неподвижно, словно в транс впала смотрит в одну точку.

- Ань? – зову девушку.

Чёрт! Нужно с ней поговорить и выяснить в чём причина её угнетения!

Поворачивает голову в мою сторону, взгляд пустой, но длиться это не долго всего секунду, и девушка берёт себя в руки. Натянутая улыбка, протянутая руку в ответ. Мягко дёргаю её на себя, как только её ножки становятся на хрустящий наст снега.

- Расскажи, что тебя мучат? – обнимаю, заглядываю в глаза.

- Многое, но сейчас я не готова об этом говорить, - отвечает следом, - мы обязательно поговорим, но после результата теста, - продолжает Аня.

Твою….! Идиот! Мог и сам догадаться! Она боится! Боится, что ребёнок окажется моим сыном! Не готова она к такому перевороту в своей жизни! Не удивлюсь если в её головке закрался план побега! Девочка моя! Как же я перед тобой виноват! Виноват, но отпустить не смогу!

- Я не отпущу тебя, Ань, - предупреждаю девушку.

Угрюмое хмыканье, вздёргивание одной брови вверх - красноречивей всяких слов! Уйдёт если захочет!

Звонкий лай собаки привлекает своё внимание, заставляя перевести взгляд с Анюты на дом родителей Людмилы. Вид дома удручает! Облезлая краска на деревянных рамах окон, трещины на кирпичной кладке, в которые спокойно могут пролезть мои пальцы, покосившаяся на один бок пристройка, что служит верандой дому. Это пока всё, что я вижу из-за высокого железного забора. Шифер на крыше нуждается в замене, а густой дым из печной трубы говорит, что газ в дом так и провели! А деньги я на это дал бывшей, ровно за месяц до её побега! Ясно! Деньги забрала себе!

- Надеюсь в доме лучше, чем снаружи, - произносит Анюта, так же, как и я, смотря на дом.

- Вряд ли, - отвечаю и беру девушку за руку, - от меня не на шаг, - повторяю предупреждения.

Хрен её знает, что там нас ждёт! Жильцы могут быть не в адеквате. Поворачиваюсь к Брониславу, киваю головой в сторону дома. Безопасник первым подходит к калитке, дёргает за ручку, но железная дверца не поддаётся. Закрыто.

- Стучи, - приказываю Брониславу, - и чем громче, тем лучше.

Усмехнувшись, он заносит кулак над преградой, и наносит несколько громких ударов, грохот по железу разносится по всей округе, пугая соседских собак, которые одновременно заходится громким лаем.

Бронислав не ждёт пока к нам выйдут и откроют калитку, продолжает стучать. Проходит минута, прежде чем до ушей доносится скрип входной двери где-то позади дома, и я вспоминаю, что там есть вторая дверь.

- Шарик, замолчи, иди отсюда, - раздаётся знакомый женский голос.

Клавдия Геннадьевна ругается на пса. По скрипу снега понимаю, что нам сейчас откроют.

- Кто там? – спрашивает женщина.

- Клавдия Геннадиевна, - обращаюсь к матери Людмилы, - это Тимофей Горский, откройте пожалуйста, - говорю, как можно доброжелательнее, не стоит пугать, может и не открыть.

По ту сторону забора образуется тишина, снег больше не скрипит под ногами женщины. Проходит чуть меньше минуты, мы не дёргаемся, ждём, что предпримет хозяйка дома. И она принимает правильное решение, открывает калитку, со скрежетом отодвигает железный засов.

- Людмилы нет, и я не знаю где она, - стоит ей только показаться нам на глаза, произносит женщина.

Женщина постарела, на лице глубокие морщины, глаза тусклые, припухшие, и запах, что доносится до нас лёгким ветром, говорит, что женщина не трезва. И вот с ней Людмила оставила ребёнка?! Сука! Как только найду, сверну её поганую голову!

- Я за мальчиком, - поясняю женщине.

Женщина подбирается, прищуривается, склоняет голову набок.

- Твой что ли? – задаёт вопрос, косит взгляд на охрану.

- Возможно, - отвечаю, как есть, - ваша дочь заявилась ко мне и сообщила, что у меня есть сын, выставила требования…

- Денег потребовала? – криво усмехается, перебивая меня.

- Потребовала, - киваю головой.

- ДНК будешь делать? – летит следующий вопрос.

- А вы как думаете? Я не лох, как возможно, думает ваша дочь, привык всё проверять,