– Так, по-твоему, работает полиция? – издевательски протянул Адам. – Думаешь, мы берем с собой на допросы любопытных проныр из гражданских?

– Это никакой не допрос, – уточнила я. – Просто прогулка. Прогулка с определенной целью. Ты же должен как-то заполнить время, пока Тилли сюда добирается…

Адам вопросительно посмотрел на свою маму, которая уже успела намазать себе еще одну булочку мармеладом.

– Да, послушай, сынок, – ласково прощебетала Рози. – Любители совать свой нос в расследования порой тоже могут оказаться полезны. Хотите, я дам вам с собой термос с кофе на дорожку?

Кофе мы с собой брать не стали. Зато прихватили две бутылки с водой. Денек, как обычно, выдался жарким и душным, все последние недели царила неестественная жара. Словно вся Швеция заболела лихорадкой, так что вода была вещью первой необходимости.

Нескольких минут поиска в «Гугле» хватило, чтобы выяснить, где находится дом родителей Ины. Адам, пожалуй, мог бы заявить, что это ему удалось найти адрес, зато я сумела правильно проложить маршрут. Адам выяснил, что на дальнем конце острова находится всего четыре дома – очевидно, та часть побережья была куда более пустынной, чем та, где жила я. Каждый дом был зарегистрирован на чье-то имя, и тогда мне пришло в голову, что мы могли бы уточнить нужную нам фамилию на интернет-сайте гимназии «Эстра Реал». Адам знал, что Каролина Аксен там училась. Ина же, которая была одних с нею лет и, по всей видимости, вращалась в тех же кругах, скорее всего тоже посещала это заведение. Так оно и оказалось. «Бинго!» – смущенно воскликнула я, когда на домашней странице гимназии появилось имя Алины Цетрэус. Для полной уверенности я вбила ее полное имя в гугл-поиске и тут же получила фото ее профиля на странице в «Фейсбуке». Ина. Ина с темно-рыжими волосами.

– Тебе, пожалуй, следовало стать криминалистом, а не журналистом, – сказал Адам, когда мы принялись подниматься вверх по склону, пробираясь через густой ельник.

– Ты думаешь?

– Это не комплимент, если что.

Мне пришлось глотнуть немного воды, потому что поросший лесом склон оказался крутым, а солнце пригревало очень сильно.

– Ты сердишься на меня?

Адам лишь что-то фыркнул в ответ. Провел рукой по густым темным волосам. Тем самым волосам, за которые я крепко держалась всего несколько часов назад.

– Адам?

– Я не сержусь, просто думаю, что тебе следует оставить в покое работу, которую должна делать полиция. Я же не лезу в твою работу и не пишу за тебя статьи, верно?

Я протестующе дернула головой и одновременно мне пришлось ухватиться за ствол ели, чтобы немного передохнуть. Прогулку до дома Цетрэусов не назовешь подарком для ног.

– Дело ведь не в этом, верно? – осторожно спросила я.

– Ты о чем?

Я бросила на него многозначительный взгляд.

– Так о чем ты?

– Ты расскажешь ей?

– Кому?

Теперь он тоже остановился. Я вытерла пот со лба.

– Сабине.

Он опустил взгляд на свои туфли. Ненадолго прикрыл глаза.

– Силла, это… сложно, окей?

– Конечно. Я просто так спросила. Просто я… я чувствую себя так…

– Ты знала, что так будет, – перебил он меня. – Мы говорили об этом в ресторане, и тебя это не остановило. Совершенно не остановило! Ты точно знала, по какому сценарию будет развиваться вечер дальше. Ты сама захотела переспать со мной, это твой выбор.

– Так это же у тебя есть подружка, Адам. Не у меня. Нечего все на меня перекладывать.

– Все сложно.

– Это я уже слышала.

– Но так оно, черт возьми, и есть.

– Ты словно озвучиваешь свой статус в «Фейсбуке».

Он повернулся ко мне спиной и снова принялся взбираться по склону. Бросив меня на жаре. Вот подонок, думаю я. Мы едва знакомы друг с другом и вот, пожалуйста, уже ссоримся. Если случившееся между нами было тем, что обычно называют «сходить налево», то поистине это наихудший из всех вариант развития событий. Отлично сработано, Силла. Круто. Крепись.

– Адам!

Я бегу за ним вверх по склону, пока наконец не нагоняю, вконец запыхавшись. Какое-то время мы идем молча. Крохотные птички перелетают с ветки на ветку над нашими головами. Солнце так палит, что кожа едва не идет пузырями. Я кладу руку ему на плечо.

– Прости.

Он качает головой.

– Нет. Тебе не нужно просить прощения. Я… это целиком и полностью моя вина. Прости, что накричал.

– Я просила прощения за то, что вмешиваюсь в твое расследование.

– А… ну за это тебе действительно стоит просить прощения.

Я киваю, и мы продолжаем идти дальше. Дышать становится все труднее, воздух с хрипом вырывается из горла, легкие как два выдохшихся баллона. Надо мне взяться за ум и начать заниматься спортом. Вот только, к сожалению, пробежки – это так скучно.

– Как так вышло, что ты стал полицейским? – спросила я через короткое время.

Кажется, я правильно выбрала новую тему для разговора. Вполне нейтральную и простую для обсуждения.

– А тебе зачем? – спрашивает Адам.

– Просто любопытно.

– Что ж, я себе тоже много раз задавал этот вопрос.

– Вот как?

Адам тряхнул головой.

– Да, потому что временами это довольно угнетающая работа. Не то что твоя. Мне следовало пойти твоей дорогой. Выбрать что-нибудь менее… тревожное.

– Послушай-ка, когда пишешь седьмую статью об очередной любовной неудаче Кикки Даниельссон, то тут кто хочешь впадет в депрессию.

Он фыркнул. Я попыталась улыбнуться, но ответной улыбки не увидела.

– А что такого угнетающего в работе полицейского? – спросила я.

– Так много несчастий вокруг. Несчастий, которых обычные люди не замечают.

– Объясни.

– Ну, я не хочу сказать, что обычные люди обязаны их замечать. Но мы, кто работает с этим изо дня в день, обязаны это делать. Оборванцы, которые творят черт знает что с собой и с другими. Уж поверь мне… это не всегда похоже на книги Агаты Кристи.

– Но иногда все-таки похоже?

Он смотрит на меня, и, когда наши взгляды встречаются, в моей груди разливается приятное тепло. Будто ночной свет луны снова ненадолго вернулся.

– Да. Временами, да.

Мы оказались на вершине холма, и внезапно до наших ушей доносится шум моря. Во всяком случае, очень похоже на звук, который создает открытая вода. Своего рода тишина, которую можно услышать.