как бритва, стали. Он промахнулся мимо одного из монголов на несколько дюймов и вонзился в дерево.

— Какая-то собака преследует нас! — прохрипел один из мужчин.

Выхватив свои ножи и по пистолету с шипами, они бросились к тому месту, откуда был брошен кинжал. Их коренастые тела с шумом врезались в спутанные заросли растений. Птицы разлетелись с шумом, способным разбудить мертвого.

Метателя ножа найти не удалось. Не было ни следа, ни даже дорожки.

— Не будем терять времени, сыновья мои, — сказал монгол.

Они вошли в сампан. Подвесной мотор заработал. Сампан выплыл из бухты.

Монголы на своем странном судне выглядели как троица невинных рыбаков, ведь воды Лусонского союза кишмя кишели подобными судами.

Тропическое солнце падало на волны, сверкая великолепием. Брызги, сбрасываемые с носа летящего сампана, сверкали, как драгоценная пыль. Воздух был сладким с привкусом соли. Поперек носа проплывал отвратительный грифельный треугольник акульего плавника.

В четырех или пяти милях от них находился другой остров, меньше Шарк-Хед. Его венчали высокие пальмы. Песок пляжа был очень белым. Весь островок напоминал салат из роскошной зелени на белоснежном блюде. Он завораживал взгляд своей красотой. Когда сампан приблизился, вонь от перезрелой растительности острова была похожа на тошнотворное дыхание скотобойни.

Сампан обогнул остров, направился прямо к части пляжа, которая казалась сплошной стеной растительности, ударился о нее и пробил насквозь в гавань.

С воющим стуком заглох подвесной двигатель. Под действием силы тяжести сампан мягко сел на мель.

Трое монголов вскарабкались на парус, наваленный на маленькую носовую каюту, и выпрыгнули на берег.

* * *

На этом островке цвело больше цветущих растений, чем на Шарк-Хед. Их цветение было настоящим карнавалом красок. Но пахло здесь, как в болоте: дурно, ядовито.

Монголы поднялись выше. Здесь стоял дом. Он был построен из твердых пород дерева, а по бокам - ставни, которые можно было открыть, чтобы укрыться от жары.

В главной комнате дома сидело около полудюжины мужчин злобного вида. В их поведении чувствовалось странное напряжение. Они почти не шевелились. А если и шевелились, то делали это медленно и осторожно, словно боялись что-то сломать. Они были похожи на людей, охваченных смертельным страхом перед надвигающейся судьбой.

Монголы ворвались в это торжественное собрание с громкими криками восторга.

— Где Том Ту, о братья? — спросили они. — У нас есть новости для господина. Отличные новости!

В своем волнении троица не заметила, что в комнате царит атмосфера ужаса.

— Тома Ту здесь нет, — пронзительно закричал один из испуганных мужчин.

— Куда он ушел?

— Он не сказал. Он просто ушел.

Трое монголов не смогли сдержать своих новостей.

— Бронзовый дьявол мертв, — пробормотал один из них. — Он не обладал большой мудростью, как мы думали. Он был глупцом. Он думал, что спасает пятерых своих друзей. Он не знал, что эти пятеро были мертвы от выпущенного нами газа. Поэтому он встал перед собаками, которые должны были выступить против Тома Ту, и произнес речь, сказав им, кто он такой, и заявив, что собирается застрелиться. Но один из псов отрубил ему голову мечом и сжег тело в палатке. Мы смотрели, как пламя сжигает тело. А я ношу в кармане кусочек кости бронзового человека, который не сгорел. Том Ту захочет получить этот сувенир. Где хозяин?

— Он ушел! — пронзительно настаивал один из слушателей.

Трое монголов внезапно почувствовали напряжение в комнате. Они удивились.

— Что с вами, о трепещущие?

Ответ пришел из совершенно неожиданного источника.

— Они боятся, что их зальют свинцом! — прогремел грубый голос янки.

Занавеска в конце комнаты внезапно опустилась. Там стояли пятеро мужчин. Каждый из них держал в руках маленькое страшное орудие смерти - компактный пулемет, похожий на автомат-переросток.

Все пятеро были друзьями Дока - Монк, Ренни, Длинный Том, Хэм и Джонни.

* * *

Трое монголов выросли среди насилия и смерти. Они знали этих пятерых мужчин, знали их как смертельных врагов своего рода. Они попытались устроить драку.

Желтые руки метнулись к ножам и пистолетам.

Полдюжины других, сидевших так боязливо, потому что их прикрывали ружья людей Дока, решили помочь монголам. Их обезоружили, но они бросились за всем, что попадалось под руку. Трое схватили стулья. Двое оторвали ножки у шаткого стола. Еще один схватил винную бутылку, разбил ее и бросился с зазубренным концом, держа ее как кинжал.

В комнате началось столпотворение. Мелькали ножи. Замелькали кулаки. Дубинки били по головам. Пистолеты гремели.

Пятеро белых сосредоточились на трех вооруженных монголах. Двое упали под грохот маленьких пулеметов. Монк схватился с третьим. От удара его волосатой руки пистолет вылетел из руки мужчины.

Монгол ударил ножом. Монк уклонился от лезвия с поразительной для его роста легкостью, а затем с силой ударил желтокожего кулаком. Удар был настолько сильным, что монгол выронил нож и зашатался, как пьяный, а затем упал.

Хэм закрылся от узкоглазого человека, орудовавшего ножкой стола. Он бодро фехтовал, отбивая страшные удары ловкими парированиями тростью своего обнаженного меча. Мгновение спустя желтокожий отпрыгнул назад - связки на его запястье были разорваны. Визжа и прося пощады, он забился в угол.

Ренни одним из своих чудовищных кулаков раздробил ему нос. Длинный Том и Джонни сцепились с противниками. Они больше не использовали свое оружие. Без оружия они были более чем достойны пиратов.

Бой закончился так же внезапно, как и начался. У корсаров сдали нервы, они подняли руки вверх и, присоединившись к жертве Хэма, стали кричать, прося пощады.

— Что за банда слабаков! — пожаловался Монк. — Не могут даже подраться, чтобы разогреть человека!

Он поднял монгола, которого ударил. Этот парень был единственным из трех гонцов, оставшихся в живых.

— Так ты думал, что газ нас достал, а? — прорычал Монк. — А вот и нет! Вы разбросали его по джунглям, чтобы ветер разнес его в нашу сторону. Мы слышали, как птицы падают замертво. Это нас насторожило. И мы нырнули за борт. Было достаточно темно, так что мы без труда выбрались! А потом мы стояли и слушали ваши разговоры.

Монгол только закатил свои узкие глаза.

— Мы услышали достаточно разговоров, чтобы понять, что Том Ту собирается здесь затаиться! — Монк продолжал свирепо. — Поэтому мы сделали плот из двух бревен и поплыли на нем. Мы держали здесь ваших приятелей, надеясь, что Том Ту объявится.

Хэм обернулся, зловеще выставив трость-меч.

— Это та самая птица, которая хвасталась, что везет