Комната оказалась не особенно большой, а в ней стояли столы, на которых в основном лежали стопки старинных фолиантов. Еще раз оглянувшись направо и налево по коридору, я вошла. По всей видимости, эти книги являлись древними гримуарами. Таинственные и очень личные книги ведьм и колдунов, которые род хранил и передавал как сокровище от поколения к поколению. Как они очутились у Ложи? Пройдясь между столов, я бережно провела пальцами по кожаным переплетам. Это явно очень старые тома. Это так завораживало, что мне слишком поздно бросилось в глаза – столы расставлены ровно по кругу. А в его середине находился крупный камень. Темно-синий, с серебряными и золотыми вкраплениями, которые вспыхивали и вновь гасли в мерцающем свете. Я не рискнула к нему притрагиваться. Выбит он прямо в полу, и это однозначно азурит. Один из камней с самыми мощными магическими свойствами. Азурит способен влиять на мысли и чувства, а таких огромных камней, как тот, что передо мной, я вообще никогда не видела. Хотя еще сильнее меня шокировал факт, что на камне стоял кубок. Темный кубок. При виде него я тяжело сглотнула. Азурит силен и ядовит одновременно, а темный кубок – страшный черномагический предмет. Что эта вещь делала в подземелье Ложи? Моргнув, я попыталась оторвать взгляд от кубка. Но не смогла. Темный металл, из которого он был отлит, засиял. Над азуритом загорелись крошечные язычки синего пламени, затем я услышала голоса. Шепчущие голоса. Казалось, они исходили сразу из камня и из кубка. Они ползли ко мне, подбираясь все ближе и ближе. Как туман, они клубились над полом и касались моих ног, словно пальцами. Шепот становился громче, а потом слова на языке, которого я не знала, начали карабкаться вверх по моему телу.

Iadanah malipri qasari odo merdog. Они звучали хрипло и сдавленно, как будто тот, кто их выговаривал, очень долго молчал, и пускай я не понимала этих слов, но прекрасно осознавала, чего они от меня хотели. Темный кубок старался захватить власть надо мной и моими мыслями. Хотел зародить во мне свою тьму. С ведьмой ему бы такое никогда не удалось. Однако я больше не ведьма. Во мне разливался холод. Необычный и всепоглощающий холод. По венам потекли кристаллы льда. Я сосредоточилась на своей душе. Эту дуэль у меня получится выиграть лишь в том случае, если я отыщу в себе тепло. Сейчас мне как никогда не хватало моей магии. Внутри вспыхнуло отчаяние. Я думала о летнем солнце в Бретани, об огне в нашем камине, о жаре от поцелуя Эзры. Представляла, что чувствую у себя в животе маленькие огоньки. Отголоски пламени, охватившего меня тогда. А затем вспомнила его слова.

«Я тебя не люблю», – и тепло рассеялось, и мне стало еще холоднее. Эзра забыл меня. Он никогда не любил меня так, как я его. Он просто… проявлял дружелюбие. Меня накрыло жесткое, глубокое отчаяние, и я рухнула на колени. Голос кубка набирал силу. Теперь азурит сверкал.

Malachi moentesa puros nei. Я зажала уши ладонями. Не хотела этого слышать. В сердце будто впились чьи-то пальцы и сдавили его. Холод крепчал с каждым вздохом. Перед моими губами затанцевали белые облачка. Я закрыла глаза. Быть может, я больше и не ведьма, но не замерзну из-за этого насмерть в темной комнате! Кубок играл со мной. Для него все происходящее – просто демонстрация могущества. Ощущения, которые он во мне порождал, не имели ничего общего с реальностью. Это только мои собственные страхи, а он их усиливал. Ладно, Эзра меня не любил, но я важна для него. Этого кубку у меня не отнять, а я давно это приняла. Теперь я пыталась успокоить дыхание и заглушить голоса. Тысячу раз в детстве меня заставляли выполнять упражнения, чтобы научиться успокаивать свое подсознание. Кубок смог атаковать меня исключительно по той причине, что я была внутренне нестабильна. Я сконцентрировалась на ближайшем предмете, на который упал взгляд. Зеркало. Оно лежало среди множества книг, и на миг я спросила себя, как оно сюда попало и почему я не заметила его раньше. Впрочем, все равно. Я старалась игнорировать голоса и холод. Рассматривала драгоценные камни, украшавшие зеркало. Голоса вновь стали громче. Но я не позволила себе отвлечься. Времени мало. При медитации у меня всегда сначала кружилась голова, а потом тошнило. Поэтому нужно не упустить момент, когда тело отреагирует. Если меня тут вырвет, это не поможет. Пожалуйста, мысленно взмолилась я, даже не зная, кого и о чем просила. Верхняя часть тела начала покачиваться. По пищеводу поднималась горькая желчь. Я не справлюсь. Мне все еще было невероятно холодно, а теперь еще и плохо. Я умру в этом зале, а кубок победит. Из последних сил я сжала руки в кулаки и вздрогнула. Взгляд скользнул вниз. Кончики пальцев светились, и их покалывало. Тепло и жар. Холод тут же исчез. Я подозрительно покосилась на зеркало. Это оно? Оно мне помогло? В комнате вдруг как будто стало темнее. Кубок определенно придумал что-то новое. У меня в голове всплыл один из уроков mémé. Точно так же, как два магнитных поля отталкиваются друг от друга, предметы с одинаковыми волшебными качествами способны друг друга блокировать. Что означало, если зеркало обладало похожей темной энергией, я могла воспользоваться им, чтобы перебить воздействие кубка. Но для этого мне придется убедить его мне помочь. Совсем недавно Калеб спас меня от вант, и сейчас я не дам кубку меня убить. Я требовательно уставилась на зеркало, однако то не шелохнулось.

– Volanta. Двигайся, – рыкнула я притягивающее заклинание. – Я знаю, что ты меня понимаешь. Просто хочешь услышать, как я тебя умоляю. Я должна что-то тебе пообещать, так? Вот чего ты хочешь? Назови мне свою цену. – После купания в Зеркале фей и признания в любви Эзре это было наиглупейшим из того, что я когда-либо делала. А вообще это даже опережало в рейтинге остальные глупые поступки. С черномагическими предметами не торговались. Это могло стоить тебе чего угодно. Но раз уж я тут испускала дух, то это в равной степени ужасно.

Зеркало не отреагировало. Даже не сдвинулось с места. Возможно, у меня не было ничего, что я могла бы ему предложить. На глаза набежали слезы. Не от страха, а от негодования. Во время болезни я больше всего ненавидела подобную беспомощность. Без магии все останется так же. Я буду бесполезна и зависима от помощи окружающих. Горечь нахлынула на меня темной волной. Это плохо, так как значило, что черная магия одержит победу, если я ничего ей не противопоставлю. Зачем я вообще полезла в эту комнату? Почему мои способности угасли? Почему я не могла с этим смириться? Почему чувство было такое, словно мне ампутировали жизненно важные конечности? Это как фантомные боли. Все тело будто пронзило иглой, и я скорчилась.

«Momar cicele nanael zomdo», – торжествуя, зашептал кубок.

– Ты не победишь, – прорычала я. – Я тебе не позволю. – В дикой ярости я ударила рукой по каменному полу. – Volanta! – крикнула я, посылая зеркалу всю свою злость. Выглядело так, как если бы оно вздохнуло, когда она его коснулась. Зеркальная поверхность на мгновение выгнулась наружу. А затем оно сорвалось со стола и полетело ко мне с такой скоростью, что я еле его поймала. И только почувствовав между пальцами прохладную ручку, я развернула его так, чтобы зеркальная сторона смотрела на темный кубок.

Черномагические предметы не терпели триумфа друг друга. Они никогда не работали вместе. Каждый из них непременно желал сам заполучить все, и именно в этом сейчас и заключалось мое везение.