Кендрик потер подбородок.

«Они рассчитывают, что мы будем защищать ворота», – начал он. – «Я предлагаю удивить их. Давайте позволим им войти в ворота. Мы можем разместить своих людей у внутренней стены, у самого края Каньона, блокируя вход в Нижнюю Силесию. Они войдут и увидят пустой город, не встретив сопротивления, и это собьет их с толку. Тогда мы сможем атаковать их со всех сторон».

«Это хороший план», – сказал Срог. Он повернулся лицом к внутреннему двору. – «Мы можем разместить лучников так», – добавил Срог, указывая на различные места вдоль городских стен. – «И копья внизу. Мы сможем вывести из строя первую тысячу, прежде чем они перегруппируются».

«А что потом?» – спросила Гвен.

Срог и остальные воины переглянулись удивленными взглядами.

«После этого они одолеют нашу оборону. Пути вокруг нет», – ответил Срог. – «Но мы можем отступить к Нижней Силесии и укрываться там как можно дольше».

Гвен вздохнула.

«И если мы отступим в нижний город», – спросила она. – «Как долго мы продержимся, пока не погибнем?»

Они покачали головами, и Гвен увидела страх на их лицах.

«С той провизией, что есть у нас сейчас, возможно, мы продержимся неделю. Может быть, две», – Срог прокашлялся. – «Я бы хотел, чтобы у меня была лучшая стратегия, миледи. Но они значительно превосходят нас числом, наши люди ослаблены и наше продовольствие на исходе».

Гвендолин окинула взглядом весь город, обдумывая все, что они сказали. Она сделала глубокий вдох, положила руки на бедра и начала рассматривать городские стены и воинов. Девушка обдумывала все варианты, но ни один из них ей не нравился. Некоторые означали разрушение, но ни один не приводил к победе.

«Есть другой вариант», – сказала Гвен. – «Но никто из вас его не рассматривает».

Все присутствующие наблюдали за тем, как она сделала несколько шагов вперед, рассматривая стены и за их пределами.

«Мы можем полностью освободить город и атаковать за пределами стен, в открытом поле».

Все воины рядом с ней потеряли дар речи, глядя на нее так, словно она сошла с ума».

«Освободить город, миледи?»

Гвен кивнула, ощущая все большую уверенность в этом плане, думая о нем.

«Утром они придут, чтобы услышать решение. Мы выйдем, чтобы поприветствовать их с посланником, в то время как наши главные силы обойдут их и окружат со всех сторон. Мы удивим их, напав в открытом поле».

«Миледи», – сказал Бром. – «Это будет самоубийство. Без защиты этих стен мы все умрем».

Гвендолин повернулась к Брому и почувствовала, что через нее проходит новая сила. Она закалялась, становясь королевой, не испытывая ни страхов, ни сожалений.

«Мы в любом случае умрем», – ответила девушка, как ни в чем не бывало. – «И если нам предстоит умереть, я предпочту это сделать, убив как можно больше людей Тируса. Я скорее предпочту умереть сейчас с честью, чем позволить нашим людям медленно страдать».

Они все посмотрели на нее, и Гвен увидела в их глазах новое чувство благоговения и уважения.

«Значит, решено», – сказала она. – «Мы атакуем на рассвете. Приготовьтесь».

Эрек вел армию Герцога, состоящую из тысячи человек, которая то и дело росла, поскольку к ним присоединялись люди везде, где они проходили. Освобожденные мужчины Кольца стремились отомстить Империи за себя. Они шли уже несколько дней, отправившись в долгое путешествие из Саварии на юге в Силесию на севере, проходя мимо групп выживших вооруженных воинов, скрытых фортов, групп Серебра, которые пережили вторжение. Эти люди присоединялись к воинам Герцога, и количество их сил увеличилось почти вдвое. Теперь их было десять тысяч сильных воинов, которые были счастливы вновь обрести свободу, получить дело и такого руководителя, как Эрек.

По мнению этих мужчин, на роль руководителя никто не подходил так, как Эрек, прославенный рыцарь, глава Серебра, чемпион Кольца, рыцарь, над которым никто никогда не мог одержать победу. Он притягивал людей, словно магнитом, являясь прирожденным лидером, – высокий и гордый с волевым подбородком и светло-серыми глазами. Он внушал уважение везде, куда бы ни пошел. Эрек стал еще более легендарным после своей обороны в ущелье в одиночку, своего героического крушения валуна, чтобы сдержать Империю.

Они шли беспрерывно с того самого дня, когда Тор прилетел с Микоплес и спас их на скале. Эрек знал, что они направляются на север и решил последовать за ними, чтобы помочь. Он следовал по тропе обугленных тел Империи, по тропе разрушения, оставленной Тором, и знал, что догонит их. Это был длинный и окольный путь, ведущий на север, вдоль Каньона. Эрек думал, что он закончится в королевском дворе, где он и найдет их всех.

Но когда они дошли до королевского двора, его вид поразил Эрека. Это место, которое когда-то было ему так дорого, которое когда-то было бастионом силы Кольца, теперь было разрушено Империей, представляя собой остатки того, чем было когда-то. Тропа разрушения вела дальше на север, через ворота, и Эрек продолжил путь. Он не знал, где она заканчивалась, но предположил, что она может привести их к следующему северному городу – к Силесии. Возможно, они все отступили туда. С военной точки зрения, в этом был смысл.

Вместе с Эреком верхом на его коне сидела его невеста Алистер, которая крепко обвилась руками вокруг его груди. Тепло ее прикосновения наполнило рыцаря надеждой, особенно в этот холодный снежный вечер. Она давала ему цель в жизни. Эрек был преисполнен чувством благодарности по отношению к Алистер за то, что она так много раз его спасала, и он поклялся, что однажды отблагодарит ее.

Они все скакали медленно, чтобы воины, которые шли пешком, от них не отставали. Их езда скорее напоминала быструю ходьбу, пока они медленно продвигались на север, когда началась ночь. Рядом с Эреком ехали его близкий друг Брандт и Герцог. Они представляли собой единую силу, решив присоединиться к Гвендолин и людям Короля. Эрек не знал, чем они могут быть полезны, учитывая силу Тора, тем не менее, он предложит себя и своих людей на случай, если Гвендолин будет в них нуждаться. В конце концов, он многим обязан ее отцу.

Король МакГил был Эреку вместо отца и, в некотором смысле, Эрек чувствовал себя одним из братьев МакГилов. Он считал Кендрика, Годфри и Риса братьями, а Гвендолин была ему как сестра. Он никогда не был близок Гарету или Луанде, но, несомненно, был близок с другими. Много раз Король МакГил говорил, что хотел бы, чтобы Эрек тоже был его сыном, и он считал его таковым.

Алистер крепко прижалась к нему, и Эрек был счастлив своим выбором невесты. Он только хотел бы показать ей большую благодарность и решил найти способ это сделать. Тайна вокруг нее также сохранилась и углубилась в его мыслях. Кто эта женщина, так непохожая на всех, кого он когда-либо встречал? Как она смогла спасти его дважды? Он умирал от желания спросить ее, но пообещал не любопытствовать, а Эрек никогда не нарушал своих клятв.