в груди начало подниматься возмущение. Прежний Егор, свободолюбивый до мозга костей, не понимал: и чего теперь? Что, отказаться от друга ради мимолетной интрижки?

Но новый Егор, какой-то пришибленный, сам не понимающий, что с ним происходит, решил пообщаться с Илоной. Нормально познакомить её с Ирой. Пусть Илона сама объяснит, что не претендует на тело друга.

Так будет правильно. По-человечески.

Он встретил её в магазине с целой тележкой продуктов, помог упаковать те в багажник.

– Я такую сковородку присмотрела, – хвасталась Илона, застегивая ремень безопасности. – Буду жарить тебе на ней сырники. Там специальные формы для них и пресс, чтобы равномерно пропекалось.

Если честно, в такие моменты Лисовский попросту отрубался. Ему было скучно слушать про готовку и про сырники, но если для подруги это важно – он поддерживал разговор, кивал, соглашался.

Ему казалось, что Илона несколько повернута на уборке с готовкой – а зачем ещё она проводит за этим всё свободное время? – но если ей это в кайф, то чего запрещать.

Её ведь тоже не интересовал Тот свет, но она мужественно слушала про взлеты и падения, хотя было видно: с трудом подавляет зевоту.

– Смотри, планы на вечер, – продолжила Илона, договорив про сковородку мечты. – Сейчас я готовлю нам лазанью, мы открываем бутылку вина, качаем новый сериал. Там двенадцать серий по сорок минут. Готов провести бессонную ночь?

– Илон, – позвал её Егор, понимая, что лучшего момента не представится. – По поводу готовки и сериалов. Я хотел тебя кое-о-чем попросить.

Ну и он рассказал ей про Ирину Дроздову, с которой по-настоящему открылся. Про взаимную симпатию и про то, что она – Илона – ему дорога, а потому он хочет познакомить свою подругу с Ирой. Чтобы не выбирать между ними.

В ответ – тишина. Молчание. Полное отсутствие реакции. Илона стиснула пальцами ремешок сумочки и смотрела пустыми глазами на проносящиеся машины.

– Ты чего? – потормошил её за плечо.

– Ты дебил? –  ласково уточнила девушка. – Ты совсем того? Я несколько лет пытаюсь доказать, что достойна быть с тобой. Что я не такая, как те, с кем ты спишь. Блины эти идиотские готовлю, которые сама даже не ем! Мусор за тобой убираю! А ты собираешься знакомить меня со своей новой бабой? Высади меня немедленно!

Она дернула за ручку, намереваясь вылезти из авто на полном ходу. Егору пришлось заблокировать двери. Девушка начала биться в истерике. Она уже ничего не слышала, просто орала, называла Лисовского мразью и пыталась стянуть ремень безопасности.

Они остановились.

– Прекрати орать! – возмутился Егор. – Ты чего с цепи сорвалась? Как я должен был догадаться?

– Я полы мыла… – взвыла Илона, словно полы были доказательством чистой любви. – Вещи стирала. Ты должен был понять, что это неспроста.

– Да откуда я знаю, зачем ты мыла полы?! Я говорил, что не нужно, а ты отвечала: мне нравится.

– Нравится?! Я ненавижу всё это! У меня ногти сделаны, я вообще не должна притрагиваться к мочалке. Я хотела с тобой быть… а теперь… пошел ты… – рявкнула Илона и вылезла наружу.

Он не успел её остановить – девушка тормознула проезжающую мимо маршрутку, впрыгнула в неё.

Так Егор Лисовский остался с полным багажником продуктов и непониманием: где он опять накосячил?

* * *

Идея приготовить лазанью родилась спонтанно. Егор заставил холодильник продуктами, почесал макушку и подумал: нужно что-то делать с этим богатством. Либо в сухомятку хомячить, либо освоить кухню.

Ссора с Илоной выбила его из колеи. С одной стороны, когда дружба рушится из-за случайности – это нелепо, а потому злит. Как он мог так оплошать? Надо помириться, успокоить человека. Ведь дружба не должна так глупо кончаться.

С другой стороны, почему он должен чувствовать себя виноватым в том, что девушка ни разу за пятнадцать лет не сказала правды? Улыбалась, слушая о похождениях Егора, а о себе ничего не говорила. Почему не психанула раньше? Почему не объяснилась?

Они могли бы всё обсудить.

Теперь же…

Дурацкая ситуация.

Ничего не сделал, а огребаешь. Ладно, когда нехорошо ушел (не попрощавшись или попрощавшись в хамской манере), когда огорчил отказом, оскорбил намеками. Илона же обиделась на то, что сама нарисовала картинку идеальных отношений, в которых она готовит, а Егор встречается с другими.

Но это всё мелочи, а двери холодильника не закрывались. Набрав в поисковике «видео-рецепты лазаньи», Лисовский ощутил себя так, будто искал что-то запрещенное.

Не должен нормальный парень готовить лазанью.

Где это видано?

Оказывается, фарш для начала нужно прокрутить в мясорубке (почему Илона не купила готовый?), а брокколи мелко нашинковать. «Мелкая шинковка» работы Егора мало чем отличалась от целой кочерыжки.

Зачем девушке понадобилось пиво, Лисовский так и не выяснил. В рецепте его точно не значилось.

Что ж, останется тайной, покрытой мраком.

Спустя примерно целую вечность непрерывного труда мясо было перекручено, помидоры поджарены до черноты, а сыр натерт на мелкой терке в кашу. Пока блюдо бурлило в формочке, Егор созерцал его через дверцу духовки.

Внезапно до чесотки захотелось написать Ире. Как она там? Что делает? Заодно можно рассказать про лазанью, даже пригласить в гости. Так сказать, романтичный ужин устроить. При свечах и обязательно с таблеткой от диареи в качестве десерта.

Но почему-то на гордо сообщение – «готовлю лазанью» – Ира не отреагировала вообще. В обмороке, что ль, от удивления?

Старый Егор даже обиделся бы. Он тут хвастается трудовыми подвигами, осваивает новые горизонты. Где же: "Вау, ты такой молодец"?

Но новый Егор предпочел пригласить Дроздову к себе, дабы покорить её кулинарными успехами.

Приезжай

Зачем?

Попробовать лазанью

Спасибо тебе, конечно, но я не буду пробовать лазанью, которую сваяла твоя ненаглядная Илона. Её, может, и устраивает быть на подхвате, но меня – точно нет.

Да что на них обеих нашло?

Лисовский сделал фотографию, которая красноречиво намекала: такой «шедевр» мог родиться только из-под пера одного конкретного художника.

Ты думаешь, это готовила Илона?

Егор, мне плевать, кто это готовил.

Точно, всеобщее помешательство. Как же просто было несколько недель назад! Не надо думать о чьих-то чувствах, не надо пытаться понять ранимую девичью душу. Разошлись, и дело с концами.

Вернуться, что ли, в эти беззаботные времена? Написать кому-нибудь из девочек?

Почему тогда вся сущность Егора дыбится от этих мыслей? Почему хочется поехать к Ире, поговорить с ней? А незнакомых, непонятных девушек совсем не хочется?

Завернув кулинарное творение в полотенце, Лисовский оделся и рванул к Дроздовой Ирине.

Интересно, парни когда-нибудь дарили ей лазанью? Пересоленную, подгоревшую, зато очень душевную.

Так сказать, подарок,