- Дядя…

Ни секунды не сомневаясь:

- Влада? Моя девочка…

Множество слов, сыпавшихся из его уст, я пропускала через себя и запоминала каждую его букву. Взгляд Ани явно говорил о риске и страхе быть пойманными, и я-таки перебила нескончаемый поток слов:

 - Где ты? Назови хотя бы одну причину, по которой ты поступил так с дочерью своего брата.

Не требую.

Прошу.

- Я почти три месяца в тюрьме.

Шок. Я вздрагиваю.

- Пока что в отдельной камере, но скоро он добьется и этого лишения… - что-то говорит еще, но я вновь перебиваю.

- Это Арбин? – спрашиваю, уже предчувствуя ответ.

- Я боюсь представить, что он сделал с тобой, если ты называешь его по этому прозвищу! – гнев и боль слышу в трубке.

- Я тебя услышала, дядя, - поджимаю губы, боясь сорваться на плач и крики.

- Я боюсь, что отсюда не выберусь. Дело тянут с целью найти больше улик, даже производства не было еще. Пообещай мне, что ты найдешь способ выбраться. И скажи мне, где ты! Вдруг...

Аня качает головой напротив, а затем резко оглядывается. К нам кто-то шел, и это был Марат с проверкой.

- Обещаю, дядя, - шепчу все, что успеваю, сбрасываю и кидаю телефон прямо Ане в руки.

А затем Аня наведывается перед самим приездом Арбинского, проходит около трех недель. После недолгого молчания в той самой беседке, где нас, на удивление, никто не караулил, Аня тихо произносит:

- Влада, ты должна сделать так, чтобы Арбин разрешил мне сюда приезжать.

Я непонимающе смотрю на нее, Аня поясняет:

- Возможно, после своего приезда Артем запретит мне появляться здесь. Я не знаю его планы и намерения, но нам с тобой нужно следовать двум аспектам: во-первых, обязательно дождаться Арбинского и не срывать его из Израиля, а во-вторых, я должна быть рядом после его приезда. То есть иметь доступ ко входу в дом.

- Ты должна мне рассказать план, чтобы я могла придерживаться его, - недовольно говорю я, - а пока лишь я слышу странные извилистые предложения и ужасные нравоучения, которыми ты словно подталкиваешь меня к зверю. Я хочу сбежать, Аня, а ты о чем?

Аня быстро встает со скамьи и начинает оглядываться в пределах беседки:

- Девочка моя, не веди себя столь опрометчиво! Даже стены здесь все слышат! Следуй моим указаниям и читай между строк, тогда все будет хорошо.

Ее голос немного поменялся, стал более холодным и прерывистым, тихим, и я смягчилась.

- Думаю, мне пора. Инга и так слишком многое докладывает Артему, и именно она может стать причиной всего краха.

Я не понимала, почему Аня ко всему этому приплетает Ингу, ведь домработница относится ко мне прекрасно, но Аня убеждает меня в обратном. Просит беречь себя.

Мы идем в направлении дома, заканчивая нашу прогулку. По пути нам попадается несколько людей Арбина и Марат, а затем я вдруг понимаю, что сопровождало меня всю прогулку.

Покачнувшись, я резко цепляюсь руками за первую попавшуюся опору - за Марата.

- Влада? – слышу встревоженный голос Ани.

В этот момент я не знала, что еще очень долгое время я не увижу Аню.

Арбин запретит.

И причина этому – Инга.

Качаю головой, игнорирую Марата и быстро прощаюсь с Аней. На большее не хватает сил. Захожу в дом и сразу после этого стремглав несусь в уборную, где меня настигает спазм и выворачивает наизнанку.

Мне плохо. Я лежу в своей комнате и задаюсь множеством вопросов…

Как быстро наша жизнь может поменять свое направление? Как быстро ты можешь оказаться уже не тем, кем был прежде?!

Не запоздалым ли был наш разговор с дядей?

Арбинский отделался от своих грехов аттестатом и другими поблажками, а от дяди решил избавиться вовсе. Вот что имел в виду Артем, когда говорил, что мне некуда идти. Он засадил моего дядю и скрыл от меня это!

Только ты, дорогой Арбин, совсем не учел того, что твоя пленница не сломалась, и она пойдет на все ради своей свободы и спасения близких. Она пропадет, но не сломается – ради дяди, ради себя и ради…

Неужели ты, дорогой Арбин, наивно полагаешь, что твоя пленница будет покорно ждать, когда ты подаришь ей свободу со своей барской руки?

Арбин неустанно нарезает круги по моей спальне, не отрывая от меня встревоженного взгляда. Он вновь подходит и вынуждает согласиться на вызов врача, ждет моего согласия, однако было видно, что его терпение тоже не исходе.

Мне было хреново. Так хреново, как никогда раньше, и не из-за физической боли, а от внутреннего напряжения. Мне было страшно узнать правду, которая выворачивала всю душу, я страшилась подтверждения собственных догадок.

Я сжалась, едва понимание действительности вновь настигло мои мысли. О боже!

- Мне не нужен никакой врач! – в страхе кричу я и отшатываюсь от Арбина, что вновь подошел ко мне слишком быстро и запредельно близко.

От мужчины не укрывается мое ненормальное отшельническое состояние. Его брови сходятся на переносице: я не вышла на завтрак, он обнаружил меня в комнате в самом дальнем углу и после этого отменил свою встречу. Чтобы сам Арбин не поехал на работу… должен был апокалипсис произойти, однако и увиденного Арбину было достаточно – я сидела в углу спальни, прислонившись к прохладной стене, и пыталась сдержать рыдания, которые душили меня изнутри. С трудом он оттащил меня из темного угла и уложил на кровать, я же в тот момент от напряжения не могла и звука издать. Я даже не сразу поняла, что Арбин вошел в спальню. Казалось бы – что ему делать здесь с утра? Ведь он сам позволил мне переехать.

Догадка, заполонившая все мои мысли, убивала и выворачивала наизнанку мое тело и мою душу.

Случившееся было хуже изнасилования.

Хуже!

- Ты себя видела? – терпеливо спрашивает Арбин, всматриваясь в мое побледневшее лицо, - ты решила устроить мне голодовку, а теперь довела себя до такого состояния! Все, я звоню своему врачу, и только попробуй не начать лечиться, лиса. Дожила: и с желудком проблемы, и с психикой, ненормальная!

Я промолчала. Молчу и о виновнике моего состояния, моей ненормальности. Не он ли погубил меня?!

- Или… Погоди-ка.

Где-то издалека я слышу его ледяной голос и понимаю, что Арбин передумал выходить из спальни и резко повернулся ко мне:

- Когда Аня последний раз была здесь?!

Встревоженный яростный голос. Я не смотрю на зверя, но хрипло отвечаю:

- Вчера вечером.

- Врач будет с минуты на минуту. Если она тебя отравила, я закопаю ее живьем.