- Боже мой, июнь… - шепчу я, забывая о присутствии еще нескольких людей рядом.

Еще несколько минут я сидела, пытаясь вспомнить нужное число, которое просто-напросто вылетело из моей головы. Все дни были смешаны в одной сплошной каше, доктор терпеливо ждала. Даже Арбин притих.

- Вот, точно. Помню этот понедельник, - шепнула я, - да, это было тогда. Я тогда Арбина… - я запнулась, встретив взгляд мужчины напротив, - Артема попросила купить обезболивающие и… еще кое-что.

Мужчина взглянул на число и день недели, что-то примерял в голове и произнес:

- Да, - решительно сказал Арбин, тоже заглянув в календарь, - все верно, число как раз совпадает с днем недели.

Женщина в кристально белом халатике, наконец, удовлетворительно кивает.

- Если наши предположения подтвердятся, то впредь будьте особо внимательными к этому, - произнесла доктор, строго посмотрев на меня, - так нельзя, ведь это дата очень важна для врача, мы следим за развитием плода и ставим примерную дату…

- Мы поняли, Света, - отрезал Арбин, - об этом потом поговорим. Мне нужен срок.

Смерив сдержанным взглядом мужчину, Света промолчала и попросила меня лечь на кушетку и поднять клетчатую рубашку чуть вверх. Арбин с другой стороны затих и сложил руки на коленях, и вскоре я ощутила прохладный гель на животе.

- Она беременна? – раздалось через несколько минут, Арбинский нервничал и даже голос его сорвался на последних словах.

Я молча ждала своего приговора, хотя и так знала ответ. Нет, чувствовала. Только вот раньше за стрессами и тревогами совсем не замечала тех вещей, которые следовало бы заметить, поэтому только когда Арбин улетел в Израиль, и я расслабилась с приездом Ани, то тут же почувствовала неладное. Срок… срок, наверное, уже большой.

Я замерла, когда женщина повернулась к Арбинскому. Да и он – тоже.

- Да, Артем Алексеевич, - не без улыбки, но сдержанно вынесла она вердикт.

- Срок?!

Подивившись такой нетерпеливости, доктор отодвинула оборудование и протянула мне белое полотенце, тем временем отвечая жаждущему Арбину. Мне нечего было скрывать. Я просто находилась в прострации и наблюдала за всем, словно через призму.

- Около шести недель. Я все напишу, прошу минутку молчания и терпения.

Я поднялась с кушетки и тотчас же встретилась взглядом с Арбином. Он не верил. Я больше, чем уверена, что все самое худшее для меня только начинается.

Он не верил:

- Зовите еще врачей. Еще пятерых, - приказывает Арбин, - пусть все проводят диагностику и говорят мне срок.

- Артем, - вдруг с нажимом произнесла Светлана, и теперь я точно была уверена, что они знакомы, - я понимаю, ты сейчас напряжен, а потому не осознаешь одного простого факта: ультразвуковое исследование не вредно для плода, но и не полезно, поскольку это устройство до конца еще не изучено! Поэтому никаких исследований мы более не будем проводить, потому как все эти идеи навредят малышу. К тому же, успокойся, у меня к тебе будет разговор.

Арбин вцепился взглядом в женщину, но не сказал более ни слова. Что за разговор будет между ними?

- Сейчас я дам все указания. На данный момент сказать можно мало чего, однако поводов для беспокойства нет. Обследоваться будете у меня, Владислава Арбинская.

Я дергаюсь. Как от сильнейшего тока. И тотчас же нарываюсь на взгляд Арбинского.

- Отрада, - произношу я хрипловато, но жестко, - меня зовут Владислава Отрада.

- Прошу прощения, - скованно и немного удивленно улыбнулась доктор, а Арбин даже не моргнул.

Я промолчала и присела рядом с женщиной. Светлана, блондинка примерно сорока лет начала доставать множество бумажек.

- Первая беременность, Влада?

Беременность…

- Да? - шепчу я полувопросительно под гнетом янтарных глаз.

Я не могу осознать ее вердикт, хотя это точный факт.

- Все будет хорошо, организм молодой, возраст - репродуктивный. Артем Алексеевич говорит, что у вас было воспаление?

Я кивнула молча. Светлана попыталась улыбнуться Арбинскому, вселить ему уверенность, только вот тот сидел и был подобен высеченному камню. Арбин пронизанный и без эмоций. Доктор быстро вернула себе невозмутимый вид и принялась задавать множество вопросов.

- Папе тоже выпишем анализы, нам нужно предусмотреть все риски. К счастью, в наше время это уже немного возможно, - миролюбиво произнесла Светлана, игнорируя изумленный взгляд Арбина от такой уверенности в ее голосе.

Или его так выбило из колеи слово «папа»?

А у меня неустанно набатом бьются в голове вопросы: не оставит ли Аня задуманное, узнав, что я ношу под сердцем ребенка Арбинского? Как теперь мне бежать от зверя, если во мне его ребенок?

А я должна была. Должна была сбежать. Иначе кем я стану? Какой я буду матерью для своего же ребенка, если позволю себе остаться с ним и дальше себя ломать?

Вскинув взгляд, я встретилась взглядом с Арбинским Артемом и поняла, что теперь ради моего спасения и спасения моего ребенка должно будет пролиться море крови…

Вскоре Арбинский отправил меня ждать за дверью, где, как я и не сомневалась, меня караулил Марат. Я встретила взгляд мужчины, но мы оба не обмолвились и словом. Перевела взгляд на приоткрывшуюся дверь, из-за которой отчетливо доносились голоса, и начала прислушиваться:

- Все процедуры, какие ты хочешь провести, возможно сделать только после родов. Сейчас обеспечь девочку душевным спокойствием, поскольку она носит твоего ребенка, Артем.

- Это НЕ мой ребенок, - отчеканил Арбин, еще более раздражаясь из-за слов женщины, - вы издеваетесь надо мной?! Что одна врачиха ляпнула, что теперь ты!..

Его слова, к сожалению, бились в моей голове набатом, но это было худшее из зол.

- Я не врачиха! – взорвалась мадам в белом халатике, резко вставая со своего массивного кресла и подходя к Арбину, - когда я говорю, мне бы хотелось, чтобы пациент меня слышал или хотя бы слушал! Артем, я слежу за ходом твоего диагноза уже очень много лет и как никто другой понимаю, слышишь? Понимаю, какого тебе осознавать, что у тебя никогда не будет детей. И если бы я не была уверена в своих словах, я бы не заикнулась о том, что это твой ребенок!

Резкое молчание пронзило кабинет с большой силой. Все утихли, только из глаз Арбинского вылетали гром и молнии. Даже Марат посерьезнел, потому, как и до него донеслись обрывки фраз. Вскоре Светлана заговорила вновь, только уже более мирным тоном, ведь, скорее всего, понимала последствия своего поведения:

- А теперь, прошу тебя, выслушай и не перебивай. Артем, не горячись и прекрати говорить такие ужасные вещи, оставь это для своих людей! Мне все равно, как ты считаешь и в чем обвиняешь девочку, но недавно мне пришли твои результаты исследований, которые ты прошел в Израиле. Я изучила их вместе с теми, что ты проходил у нас до отлета, когда я была в отпуске. Ты не дождался и улетел…