— А Банди, значит, мое отражение?

Булат уверенно кивает.

— Конечно. Непосредственный, с непростым детством и способный навредить себе неразборчивостью.

Я даю себе время осмыслить такую оценку, и прихожу к выводу, что доля правды в ней есть. Мы с Банди и правда похожи. Совсем не умеем скрывать своих чувств и закрываем друг другом потребность в любви, которой были лишены в детстве.

— А неразборчивый почему?

— Потому что поднимает с земли то, что должно нам остаться. 

Булат говорит это с намеком на усмешку, и потому я тоже позволяю себе надуть губы:

— Я никогда так не делала. 

— Делала и продолжишь делать тоже самое. Всегда будешь пытаться разглядеть золото в грязи.

— Это так плохо?

— Для окружающих хорошо. Для тебя означает будущие разочарования.

Я опускаю глаза в растерянности. Он тоже испытывает разочарование? Сожалеет, что я такая? Наивная и привыкшая доверять людям? 

Наполнившись протестом, я снова смотрю на Булата. Я себя не стыжусь. Такая уж родилась — ничего не поделаешь. 

— Я не изменюсь.

— Я уже сказал: тебе и не нужно.

Булат берет меня под локоть, как стал делать часто, и ведет меня в дом. Он не хочет, чтобы я менялась, но при этом считает меня наивной и не разбирающейся в людях? Как это понимать? Что это несовершенство во мне ему по какой-то причине нравится?

— Расположение комнат помнишь? — уточняет он, снимая с меня пальто.

Я киваю, и тут же задаюсь вопросом: а в какую комнату мне идти? Ведь несколько ночей я провела в спальне по соседству. Тут же высмеиваю свою нерешительность: он ведь сам привез меня в свой дом — конечно, мы будем спать в одной кровати.

— Хочешь поплавать в бассейне? Ты ведь ни разу не была внизу?

Волнительное покалывание в животе, не прекращающееся всю поездку, превращается в активное кипение. Бассейн? Невесомость, интимный полумрак и мы вдвоем почти без одежды?

— Хочу, — от предвкушения мой голос слегка охрип. 

— Тогда пошли.

**********

Спа-зона выглядит даже лучше, чем я себе представляла: приглушенные лучи софитов падают на составленные шезлонги и отражаются в идеальной лазурной глади, блики которой пляшут на стенах. Воздух влажный и по-особенному уютный, и вся атмосфера здесь какая-то… интимная. 

Булат, все это время шедший впереди, скрывается за одной из стеклянных дверей и выходит оттуда, держа в руках два белых свертка: халаты и полотенца. 

Застыв, я смотрю, как он складывает их на шезлонг и в нерешительности берусь за полы платья. Купальника у меня нет. Снимать нижнее белье или не стоит? Как это обычно происходит?

У Булата дилеммы с раздеванием явно нет: он быстро избавляется от рубашки и теперь расстегивает ремень.

— Ты же не собираешься стесняться? — он вопросительно поднимает брови, очевидно, заметив мою растерянность. Слышится дребезжание пряжки, и вслед за ним его брюки приземляются на пол вместе с черными боксерами.

Мышцы на татуированной спине и ягодицах красиво перекатываются, пока он идет к краю бассейна. Короткий всплеск воды — и уже через секунду Булат выныривает возле противоположного бортика.

— Хватит стоять, Таисия, — он убирает со лба налипшие пряди иссиня черных волос и обнажает зубы в насмешливой улыбке. — Или ты плавать не умеешь?

Левую половину груди окатывает горячим, дыхание перехватывает. Его редкая улыбка и этот тон — таким же он недавно говорил с Акбашем.

Пробормотав «сейчас», я отворачиваюсь и спешно избавляюсь от остатков одежды, даже не удосужившись ее аккуратно сложить. Сейчас мне не до этого — я слишком тороплюсь и слишком волнуюсь. 

Стараясь с достоинством нести свою наготу, я подхожу к краю бассейна и останавливаюсь. Булат беззастенчиво разглядывает меня, редкими гребками удерживая себя на поверхности. Температура крови стремительно растет и желание окунуться в воду за секунду превращается в потребность.

Я зажмуриваюсь и, забыв об изящности и грации, с разбега прыгаю в воду, совсем как делала в детстве. Безбашенная эйфория за секунду обволакивает кожу, забивается в поры искрящимися пузырьками, заражая тело легкостью и свободой.

— Такая теплая! — я ловлю ртом воздух, не в силах перестать улыбаться. — Я обожаю плавать, чтобы ты знал. Дома я могла часами не вылезать из Шексны, и бабушка шутила, что мое тело покроется чешуей.

Я доплываю до противоположного бортика и когда разворачиваюсь, вижу, что Булат движется ко мне. Улыбка сползает с лица, замещаясь горячей пульсацией в висках и нарастающим ожиданием. Теперь я мечтаю, чтобы он прикоснулся ко мне. Считаю секунды до того, когда этой водяной пропасти между нами не станет.

Булат подплывает ко мне так близко, так что я могу разглядеть серебряные бусины воды на его ресницах. Протягивает руку и отводит прядь волос, облепившую мою шею. Я беззвучно выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы запечатать в памяти это воспоминание. Хорошо. Нет, идеально.

Горячее тело сливается с моим, вдавливая его в прохладную мозаику, шершавый и жадный поцелуй освобождает мой голод. Я обвиваю руками его шею, ногами — бедра, прижимаюсь ему отяжелевшей грудью. 

— Я по тебе соскучилась, — шепчу, и в ответ ощущаю тугое давление члена в промежности. 

Все так необычно и одновременно так правильно: прозрачная невесомость, капли, стекающие с волос, всполохи воды вокруг нас и эхо моих стонов, оседающих в выдержанном безмолвии стен. Ладони Булата на моих ягодицах, его кожа спаяна с моей, также как и губы. Я не хочу бояться: страх мешает вкушать счастье. А сейчас я отчаянно желаю быть счастливой.

Я укладываю в спортивную сумку пижамный комплект и косметичку, сверху кладу зарядку для телефона, и задергиваю молнию. Банди, все это время наблюдающий за мной из-под стула, поднимается и демонстративно уходит на кухню. Обиделся. Последние несколько дней я ночевала у Булата и сегодня собираюсь сделать это снова, что ему, конечно, не нравится.

— Ты боишься, что я тебя разлюбила? — спрашиваю из дверного проема.

Банди прижимает уши. Дескать, ну а что мне еще думать? Ты меня все чаще бросаешь.

— Ну прости меня, ладно? Обещаю, что завтра останусь с тобой. И я куплю тебе сахарных косточек. 

После того, как я глажу его за ухом и обещаю купить новую курицу взамен старой, Банди меня прощает, и я возвращаюсь к сборам. Булат должен заехать за мной течение часа: мы поедем поужинать, а после — к нему. 

Я принимаю душ и, облачившись в платье, подходящее светскому выходу, смотрю на часы. Все успела и Булату не придется меня ждать. А чтобы не терять время до выхода впустую, решаю позвонить маме. Вчера из-за загруженности на работе у меня не получилось.