– Их родственники потом требуют компенсации, да? – Андрей надеялся, что его голос не дрожал, столь значительно поразил его новый грозный облик боевого товарища. Хотя уже через несколько секунд Грэйлон снова стал прежним рубахой-парнем.

– Ну не то чтобы компенсации, но крик они поднимают изрядный. Мы стараемся никого не убивать, – усмехнулся эльф. – Зато во всех пограничных крепостях и схронах хранится практически бесконечный запас розог.

Дальше ехали молча. После рассказа Грэйлона Андрею за каждым кустом мерещились террористы. Впрочем, несмотря на страшные истории, погоню и регулярно портящуюся погоду, день прошел тихо и спокойно. Закат застал путешественников в небольшой деревушке, расположенной на тракте. Правда, чтобы войти туда, пришлось прождать пару часов, пока Кориэл не изучил поселение и округу и не убедился, что «плохие» эльфы проскакали здесь еще полдня назад и возвращаться не собирались.

Еда в деревенской корчме была так себе, а количество клопов в постелях наводило на мысли о целом государстве паразитов. Грэйлон, откинув одеяла, поморщился и сразу же достал из своей дорожной сумки небольшой жезл, который засветился легким голубоватым светом и слабо загудел, после чего эльф заявил, что по стерильности данные кровати способны сравниться с хирургическим столом, но дезинфекция закончена.

Выспаться, впрочем, не удалось. Всю ночь в спину что-то кололо, над ухом гудели комары, да еще и постельное белье ужасно воняло. Андрей полночи проворочался, думая, использовали ли эту простыню и пододеяльник в качестве попон для свиней, прежде чем стали предлагать постояльцам. Сон сморил юношу уже перед рассветом.

Завтрак оказался еще отвратительней, чем ужин, и Андрей понял, что житье у эльфов сильно его расслабило в бытовом плане. Требовалось как можно скорее перестраиваться под ритм путешествия. Правда, пока получалось плохо. Едва отъехав от деревни, он почувствовал, что грубая сельская пища пошла не на пользу его желудку. Пошлые шутки Грэйлона о том, что в дополнение к магии револьверов они приобрели новое мощное оружие, Андрея взбесили. К счастью, вдоволь поглумившись, эльф пришел на помощь подопечному, объявив привал и тут же заварив какой-то травяной чай.

Некоторое время путешественники просто сидели и рассматривали здешнюю природу, которая разнообразием не радовала. Дивные эльфийские леса уступили место холмистым степям с редкими рощицами деревьев. Дисли проворчал, что в таких условиях они как на ладони. Грэйлон отмахнулся:

– Я знаю бойцов Равола и уверен, что они уже в Тиверли. Не найдя нас там, они наймут дюжину следопытов и примутся обшаривать окрестности. А к этому времени мы уже окажемся в городе, и у нас будет время принять ответные меры. – Эльф мечтательно посмотрел на небо. – И все-таки я жалею, что мы ушли из Эриолана. Равол отослал почти всех своих адептов, это же сколько возможностей у меня открывается! Эх, если бы он не перенес Совет…

– Столько усилий лишь из-за пары магических железяк, – устало пробормотал Андрей. Лечебный настой оказывал действие не сразу, так что пока юноша старался не напрягаться. – Даже Совет этот…

– Ну, Совет-то собрался не только из-за тебя. Конечно, вопрос по револьверам был включен в повестку дня, но второстепенно. На самом деле сейчас начинается довольно интересная игра, и я, честно признаться, сильно расстроен, что не приму в ней участия!

– Игра? – Андрей приподнялся на локте.

Эльф усмехнулся:

– Ты же в курсе наших отношений с Кэноланом? Взаимная нелюбовь – это самое ласковое им название. Так вот. – Грэйлон сделал многозначительную паузу. – Уже несколько лет Найлирэль хочет примирить наши кланы, и с этой целью было решено заключить династический брак. Средняя дочь Владычицы должна выйти замуж за наследного принца Кэнолана, и, по последним сведениям, жених в сопровождении своей свиты уже выехал в Эриолан.

– И скоро он будет здесь?

– Поскольку кэноланцы горды, – Грэйлон усмехнулся, – то пользоваться железной дорогой и прочими транспортными чудесами других рас они не станут, и весь путь займет у них месяца полтора. Так что у меня еще есть шанс испортить Раволу настроение, он же наверняка попробует распространить свое влияние на принца!

– Весело вы все-таки живете, – произнес Андрей и, поскольку его живот перестал подавать негативные позывы, наконец поднялся.

– Интриги и заговоры у нас в крови, – лениво отозвался Грэйлон и принялся неторопливо обходить место стоянки, затирая следы.

Через несколько минут отряд снова был в пути. Взгляду то и дело открывались картины суровой деревенской реальности: крестьяне, запрягшие в плуг изможденную кобылу и пытающиеся вспахать поле; мелкие покосившиеся избенки; разваливающиеся телеги. В общем, жизнь тут практически ничем не отличалась от жизни в той же российской глубинке. В какой-то момент вдоль дороги потянулась вереница столбов с натянутыми на них проводами телеграфной связи, что сделало сходство еще сильнее.

В конце концов монотонность пути окончательно достала Андрея, и он, не выдержав, повернулся к наставнику со словами:

– Грэй, расскажи что-нибудь о себе!

– Чего? – опешил тот. – В каком смысле?

– Понимаешь, ты не такой, как все остальные эльфы. В тебе есть что-то… – он неопределенно покрутил рукой в воздухе, – не то… Надеюсь, я тебя не обидел и не оскорбил?

Эльф удивленно присвистнул:

– А ты глазастый! Не то что некоторые мои сородичи, знающие меня уже не одну тысячу лет и до сих пор не разобравшиеся, кто я такой. Видишь ли, я – полукровка. Надеюсь, не стоит объяснять, что это значит?

– Н-нет… – заплетающимся от волнения языком пробормотал Андрей и изумленно уставился на эльфа, который на самом деле оказался полуэльфом. – Но как же тогда ты… ну, стал главой клана? А родство с Владычицей?

– Это забавная история, – ухмыльнулся полуэльф. – Дисли, ты тоже присоединяйся, послушай, чтобы мне потом повторять не пришлось! Так уж получилось, что родился я за несколько лет до начала Смутных времен, когда люди поднимали восстание против эльфов. Моя мать была фрейлиной при дворе своей собственной дочери.

– Разве у эльфов так принято? – Андрей в очередной раз поразился нравам перворожденных.

– Ну, все объяснялось тем, что сестра заняла трон по отцовской линии, – тоном благодушного наставника пояснил Грэйлон. – Мать какое-то время состояла в опекунском совете, а мой дед, ее отец, являлся, по сути дела, регентом, хотя не хотел знать ничего, кроме своей военной службы, как-никак первым полководцем на тот момент был. Когда сестра достигла совершеннолетия, стала править самостоятельно, а мама официально перешла в ее свиту. Что касается неофициальной части, то, увы, раздел архива, связанный с моей матерью, был безнадежно утерян во время нашего исхода. А сестрица, как я ее ни уговаривал, не хочет раскрывать семейные секреты.

– И неужели тебе не удалось ничего разведать о твоем рождении? – с сомнением проговорил Андрей.