– Но сыграл в ящик. – Миссис Коул окинула Кэти еще одним взглядом. – Так вы не из его девиц? Не тот тип.

– Нет, клянусь.

– Тогда извините. Часы вашего друга я отдала в магазин Красного Креста вместе со всей одеждой, компакт-дисками и тем жутким кофейным столиком, с которым я жила последние десять лет.

– О… – Кэти невольно отступила, и миссис Коул, воспользовавшись моментом, захлопнула дверь.

– В который магазин?

Ответа не было.

Чудненько. Несколько секунд Кэти смотрела на дверь, потом вернулась к машине. С одной стороны, хорошо, что миссис Коул не проявила интереса к часам, но с другой – ситуация не прояснилась. Чего хотел от нее мистер Коул? И чем больше она узнавала о нем, тем меньше ей хотелось помогать ему. Думая, как будет помогать людям, Кэти всегда представляла людей приятных, вроде Фреда Байрса. Что ей совсем не улыбалось, так это играть роль посыльной для такого лживого поддонка, как Оливер Коул.

Автомобильная стоянка заполнилась задолго до начала представления Бартона. Машины стояли вдоль подъездной дороги и даже перед главным корпусом отеля. В ожидании шоу гости толпились в баре, и Патрик наблюдал за ними с нескрываемой радостью. Удивительно, что он при этом еще не потирал руки от удовольствия.

– Видели когда-нибудь такую толпу? – сказал он, заметив Кэти. – Невероятно. Никогда бы не подумал, что представление вызовет такой интерес.

– Это ничего не говорит об их вкусах.

– Вы работаете? – наблюдая за гостями, спросил Патрик.

– Извините. – К ним подошла временная горничная. – Мистер Аллен? У нас здесь семейная пара желает взять номер с привидением. Вот я и не знаю…

– Что? – Кэти обернулась, но Патрик уже устремился к рецепции. В следующий момент ее внимание отвлек Макс, вошедший с террасы через стеклянную дверь.

– Привет, Нэнси Дрю. – Он поцеловал ее в щеку. – К романтическому свиданию готова?

– Мы собираемся наблюдать за человеком, которого ненавидим. Очень романтично.

– Ты и приоделась по случаю. – Макс скользнул взглядом по ее рабочей форме. – А я только что сменился. – Он одобрительно кивнул. – Мне нравятся женщины в форме.

– И что, такой подход срабатывает? – спросила Кэти.

– Обычно да, – сказал Макс, предлагая ей руку. – Миледи.

– Идиот, – проворчала она, но тем не менее противиться не стала.

Столы из зала вынесли, и освободившуюся площадь заставили собранными со всего отеля стульями. На самодельной сцене поставили прожектор, свет которого был направлен на два кресла и низкий столик между ними. Все выглядело так, словно здесь готовились к бизнес-семинару. Молодая женщина в черных брюках и футболке поставила на столик бутылку минеральной воды и стакан и поправила стойку микрофона, нацелив его на одно из кресел. Заполнявшие зал зрители негромко переговаривались, стараясь не нарушать установившуюся атмосферу напряженного предвкушения.

– Надо было раньше прийти, – сказал, внезапно занервничав, Макс. – Придется сидеть далеко позади.

Кэти окинула взглядом битком набитый зал. Она знала, что к задней двери Эндхауза постоянно приходят люди, кто за помощью, кто за советом, но здесь картина была другая. Там речь шла о настоящей, ощутимой помощи. Она покачала головой. Здесь, наверно, человек сто. Патрик будет в восторге.

Макс не ответил. Подавшись вперед и сцепив руки на коленях, он смотрел на сцену.

– Ты как? В порядке?

Он быстро пожал плечами.

– Не совсем. Не нравится мне этот тип.

– Ты уже говорил. – Кэти шутливо ткнула его в бок.

– Но я хочу, чтобы он появился. Чтобы заметил меня и… не знаю… дал какой-то знак.

– Извини, – сказала Кэти, тронутая прозвучавшей в его голосе ноткой надежды. – Сомневаюсь, что такое возможно.

Кэти взяла его руку и сжала пальцы. Последние зрители спешно занимали свободные места. Некоторые взяли с собой бутылки с водой; другие, словно талисманы, сжимали какие-то вещи. Один мужчина принес золотые каретные часы. Пробежав взглядом по ряду со свободными стульями, он сел на последний. Кэти старалась не думать о тех, кто пришел, об этих печальных, скорбящих, испуганных людях. Как все ужасно.

Кто-то выключил свет, и разговоры стихли почти мгновенно. Освещенные прожектором кресла как будто выросли в размерах. Напряжение нарастало. Наконец дверь открылась, и на сцену поднялась девушка-ассистентка с парой беспроводных микрофонов, один из которых передала служащему «Гранджа». Потом они вместе прошли на другую сторону зала и остановились там в ожидании.

И наконец невысокий мужчина в модном костюме быстро прошел к сцене, поднялся на нее и повернулся к аудитории. Грег Бартон улыбнулся, блеснув белыми зубами, и пригласил собравшихся в свой «дом духов». Густые пышные волосы взмывали над тяжелым, с двойным подбородком лицом жестким гребнем. Кожа имела странный, неестественный оттенок, и Кэти подумала, что самозваный медиум либо злоупотребляет солнечными ваннами, либо переусердствовал с театральным гримом.

– Спасибо, что пригласили меня сюда, – начал Бартон со странным трансатлантическим акцентом. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы, чтобы все выключили мобильные телефоны. Также не забывайте, что любые съемки строго запрещены. И то и другое раздражает духов. – Он улыбнулся и подмигнул кому-то из первого ряда.

– Это чтобы никто не просмотрел потом запись и не понял, что он пользуется холодным чтением, – негромко сказал Макс.

– Прошу полной тишины, пока я вызываю духа-проводника. – Бартон сложил ладони и закрыл глаза. Макс закатил свои, но Кэти видела, что он по-прежнему напряжен.

Постоянным проводником медиума был дух по имени Магда, призрак богатой американской наследницы, помогавший ему в потустороннем мире. Помогавшей, по-видимому, по доброте ее мертвого сердца.

Бартон открыл глаза.

– Магда говорит, что сейчас с ней кто-то есть. Некий мужчина. Имя Джон для кого-нибудь из присутствующих что-то значит?

– Джон – одно из самых распространенных имен в Западном полушарии, – прошептала Кэти, наклонившись к уху Макса, и тут же отпрянула, уловив запах его кожи.

Женщина в третьем ряду подняла руку.

– Моего мужа звали Джонатан.

Бартон подошел к краю сцены. Его ассистентка уже передала женщине микрофон.

– Мой муж…

Он остановил ее, подняв руку.

– Магда говорит, мужчина очень печален. Я получаю букву «п»… Она значит для вас что-то? И букву «с».

Женщина ахнула.

– Буква «с» очень сильная. Я чувствую, это важно.

Закидывает удочку. Ловко. Интересно, сколько букв приходится обычно называть Бартону, прежде чем он попадет в цель? В такой толпе, как сего-дня, у него всегда есть возможность переключиться на кого-то другого, сославшись на духов. От таких мыслей Кэти стало плохо. Все эти бедолаги пришли сюда за ответами. Все они жаждут утешения, принести которое может знание, и это знание Бартон получает от них самих.