Свободное местечко Гвен нашла между парой в боденской одежде с симпатичными блондинчиками-близнецами и группой подростков с дредами и домашним бонгом. Она расстелила одеяло и села, стараясь не пялиться на близнецов. Толстая куртка с водонепроницаемым верхом и флисовой подстежкой не спасала от холода. На траву легла роса, и сырость как будто поднималась от самой земли. Никогда еще Гвен не ощущала так остро тонкую кожу жизни, мили холодного камня под ней. Она смотрела вверх и, как всегда, чувствовала перспективу. Огромное небо и мертвое пространство между звездами.

– Не хотите горячего шоколада? – Отец близнецов протянул фляжку. Гвен покачала головой и с усилием выдавила:

– Нет, спасибо. Я переживаю экзистенциальный кризис. Кейтеринг тут не нужен. Однако спасибо, – добавила она, чувствуя гордость за себя, за способность оставаться вежливой, когда душа взывает к небесам.

Небо на горизонте просветлело. Барабаны прибавили темп, и Гвен подумала, что руки барабанщиков, если они продолжат в этом же духе, скоро устанут. Восход наступал не сразу. И Гвен вдруг почувствовала себя глупо. Что она делает, сидя ночью посреди поля? Если ей не помогли все так называемые силы, все знания из дневников бабушки Айрис – а она прочитала каждый в поисках возможного целительного средства или заклинания, – то чем поможет это сидение, это ожидание восхода солнца вместе с толпой туристов?

Через час замлела спина, и Гвен начала подумывать о том, чтобы вернуться домой. Она даже представила, какие волны негатива исходят от нее, мешая, возможно, восприятию других.

А потом Гвен увидела пробирающуюся через мозаику сидящих людей знакомую фигуру. Короткая юбка клеш, легинсы и громадное худи, которое она носила еще в те годы, когда была подростком. Темные волосы, стянутые в «хвост», и идеальная, несмотря на ранний час, характерная подводка. Внутри у Гвен все сжалось. Она поднялась и помахала рукой, чтобы Кэти заметила ее.

– Привет, милая. – Гвен обняла племянницу. – Как ты узнала, что я здесь?

Кэти пожала плечами.

– Я и не знала. Просто почувствовала. – Они сели, прижавшись друг к дружке, на одеяло. – И не смогла уснуть.

Гвен посмотрела на ее профиль – бледный, резко выделяющийся на фоне светлеющего неба.

– Тебе все еще снятся кошмары?

Кэти быстро кивнула.

– Начинает немного надоедать.

Гвен ощутила что-то вроде щекотки в районе затылка. Интуиция подсказывала – Кэти что-то скрывает. Что ж, в конце концов, люди имеют право на секреты.

– Итак, что это все значит? – Кэти сделала широкий жест, включавший в себя и поле, и толпу, и стоячие камни Эйвбери.

– Солнцестояние. Самый длинный день в году. Ты же знаешь.

– Да, знаю, – быстро сказала Кэти. – Просто ты всегда говорила, что неважно, обращаем мы внимание на солнцестояние или нет, потому что оно все равно случится. Ты говорила, что смысл в этом.

Как всегда, когда кто-то повторял ее слова, Гвен удивилась. Она уже вошла в ту роль, которую играла в Пендлфорде Айрис: раздавала советы и лекарства и улаживала споры, но до сих не привыкла к тому, как внимательно слушает ее Кэти. Это налагало большую ответственность.

– Сейчас у меня не все блестяще, – осторожно подбирая слова, сказала Гвен.

– Ты больна? – с паническими нотками в голосе спросила Кэти.

– Нет, нет, ничего такого. Это сложно.

– У вас с Кэмом все хорошо?

Гвен не смогла ответить и только кивнула. В горле встал ком.

Кэти посмотрела на нее.

– Что-то пропало? Ты не можешь что-то найти?

Гвен сморгнула слезы.

– Чертова интуиция.

– Извини. Господи. Извини. Я становлюсь такой же, как бабушка, да? Бесчувственной.

Чары рассеялись.

– Ты совсем не такая, как она. Поверь мне.

– Хочешь поговорить об этом?

Гвен покачала головой.

– Как-нибудь потом. Не сейчас.

– Ладно. – Кэти повернулась лицом к восходящему солнцу. – Будешь готова – я рядом.

Гвен похлопала ее по колену.

– Так что там с твоими кошмарами? Хочешь, чтобы я попробовала избавить тебя от них.

– Они – меньшее из моих проблем.

– Что происходит? Ты же не разговаривала с тем призраком?

Кэти дернула плечом.

– Пару раз.

– Нет. – Гвен сама не ожидала, что получится вот так. Грубо. Строго.

Кэти посмотрела на нее, словно на сумасшедшую.

– Почему ты так против моего дара? Из всех людей… ты…

– Это не дар. И вина моя. – Слезы подступили снова, будто и не уходили, а только отступили. Только не плакать. Стоит расплакаться, и уже не остановишься. Она и сама уже не знала, что ее так расстроило. Все вокруг выглядело унылым и пугающим.

– Не хочу с тобой спорить. Давай не будем. Пожалуйста. Давай просто посмотрим, как восходит солнце.

Гвен сделала глубокий вдох, загоняя поглубже волну тьмы. После спасения Кэти, после того, как Эндхауз стал ее домом, она ощущала в себе такую уверенность. Теперь от той уверенности не осталось даже памяти. Другой человек, другая жизнь.

Солнце поднялось, и Гвен повернулась к нему лицом. Нащупав руку Кэти, она крепко ее сжала. Рука племянницы удерживала, не давала соскользнуть в тьму. Вместе они наблюдали за разливающимся по горизонту солнечным светом.

Солнечное тепло ласково растекалось по полю. Кэти взглянула на профиль Гвен. Что так расстраивает ее? Как ей помочь?

Проснувшись с противным привкусом во рту после кошмара с Оливером Коулом, Кэти ощутила неодолимую потребность приехать сюда. Это была та самая интуиция, которая, по словам Гвен, досталась ей от рождения и которая, слава богу, кажется, возвращалась.

– Хочу, чтобы ты была счастлива ради меня. Я всегда хотела быть такой, как ты.

Гвен моргнула.

– Я просто обеспокоена.

– Знаю. Но это не помогает. Мне нужна информация. Мне нужна помощь. И я не понимаю, почему ты не хочешь признавать то, что происходит со мной. Я думала, ты будешь гордиться мной… – Слова вырвались сами собой, и Кэти почувствовала, как внутри у нее словно порвалось что-то. Она обхватила себя руками.

Гвен смотрела на нее с выражением, близким к ужасу.

– Но я горжусь тобой. Я всегда горжусь тобой. Как ты можешь…

– Но ты постоянно твердишь, что это нехорошо, что это проклятие или что-то еще. У меня всегда такое ощущение, будто я сделала что-то не так. Как будто ты меня стыдишься.

– Нет. Я беспокоюсь, что сделала что-то не так. Чувствую, что все испортила.

– Что ты испортила? Что случилось? – Гвен всегда делала все правильно и жила примерной жизнью. Гвен была для Кэти образцом, картой в будущее.