– Ничего особенного! Они в карты режутся!

Петька проводил Дашу до подъезда, и они простились до завтра.

Дома Дашу ждали с нетерпением, не садились ужинать.

– Ну, как Алиса? – спросила тетя Витя.

– Нормально, вам привет! А где мама? – поинтересовалась Даша.

– На работе! До сих пор торчит там. Сказала, будет часов в десять.

– Понятно. Хорошо тебе, Милка, твоя мама не работает!

– Она всего только год не работает, а раньше тоже вкалывала – будь здоров! – утешила Дашу Милка.

Вскоре после ужина Денис ушел, а за Милкой прислали машину с шофером. Она чуть ли не со слезами простилась с тетей Витей и Дашей. А Стаса поцеловала в щеку. И сама себе удивилась. Наверное, она так осмелела со Стасом оттого, что ей теперь больше нравился Денис.

– Милочка, детка, скажи маме, что, если нужно, пусть привозят тебя и завтра тоже! – напутствовала ее тетя Витя.

– Спасибо! Мне у вас было так хорошо! Когда у нас все утрясется, вы тоже приходите к нам в гости!

Едва Стас с Дашей остались вдвоем, он спросил:

– Ну что, сестренка, как успехи?

– Да никак, Стасик! Я уж и так и эдак к ней подступалась, но ничего не вышло. Молчит, как партизанка, только общие слова…

– Значит, ты зря сходила?

– Ну почему? Она была рада, ей там скучно до смерти…

– Гуманистка ты моя! А как тебе Милка?

– Милка? Отличная девчонка! Очень мне понравилась!

– Да, она славная.

– А почему ты никогда о ней не рассказывал?

– Да потому что я о ней попросту забыл, – пожал плечами Стас.

– Эх ты, а она была в тебя влюблена!

– Была? – хмыкнул Стас. – По-моему, она и сейчас…

– Ничего подобного! – не без торжества отчеканила Даша. – Она сегодня втюрилась в Дениса!

– В Дениса? С чего ты взяла?

– Я вижу! Я такие вещи всегда замечаю сразу!

– Ну и хорошо, мне не жалко! А Денис тоже в нее втюрился?

– Нет, – твердо ответила Даша.

Она проснулась по звонку будильника и сразу вскочила. Сегодня им с Петькой предстояла очень ответственная операция. Почему-то ей было немного не по себе. Хорошо, что Петька пойдет с ней. Одной было бы просто невмоготу. Даша быстро оделась, на цыпочках вышла в кухню и задумалась. Съесть что-нибудь или не стоит? Ее чуть-чуть подташнивало от волнения. «Нет, потом поем», – решила она и выпила стакан сока. Затем едва слышно вышла в прихожую, но одеваться не стала, а, взяв куртку и шапочку, выскочила на площадку. Там она оделась и не стала вызывать лифт, а побежала вниз по лестнице. Ура! Удалось выбраться без проблем. Петька уже был на месте.

– Привет! – поздоровался он с нею.

– Привет, Петька, бежим!

– Постой, у тебя шапка набекрень!

И он осторожно поправил на ней шапку.

– Теперь нормально? – обеспокоенно спросила Даша.

– Ага. Без зеркала, что ли, одевалась?

– Конечно!

И они помчались к метро.

– Ты когда-нибудь была в мастерской художника? – поинтересовался Петька.

– Сколько раз!

– А я – нет! Интересно!

Они проскользнули в подъезд и поднялись на последний этаж. Оттуда лесенка вела наверх, они взбежали по ступенькам, и Даша дрожащими руками открыла дверь, опустила рычажок сигнализации и тут же бросилась к телефону – звонить на пульт. Эта операция прошла успешно.

– Лавря, ты чего трясешься? – спросил Петька, заметив ее состояние.

– Не знаю, но я боюсь!

– Чего ты боишься, чудачка? Тут же никого нет, сейчас возьмем деньги и уйдем! Ух ты! – воскликнул он, открыв дверь в мастерскую. Это было поистине гигантское помещение с высоченными потолками, верхним светом и настоящими антресолями – деревянной галереей на уровне второго этажа. – Ну и ну! Я такого сроду не видал!

– Я тоже, – призналась Даша. – Тут можно настоящие балы устраивать и танцевать менуэт!

– Здорово! Мне нравится! Вот это простор! И второй этаж! Кайф! Жалко, что я не умею рисовать!

– Почему? – улыбнулась Даша.

– Тогда бы я стал художником и завел бы себе такую мастерскую!

– Ладно, Петька, пошли направо, это Алисина половина. Вон и сундук!

Даша опустилась на колени перед большим старинным сундуком, вставила ключ в замочную скважину. Сундук был полон больших картонных папок. В таких художники носят свои рисунки. Она сунула руку под папки и тотчас нащупала сумку, вытащила ее, нашла в ней косметичку, открыла, увидела там пачку долларов и сразу закрыла. Осторожно положила косметичку в свою сумку, а Алисину спрятала опять под папки. Заперла сундук и поднялась с колен.

– Петь, я готова!

Петька, как зачарованный, осматривал мастерскую. По стенам висели картины и иконы. Картины были свалены в углах, стояли прислоненными к стене.

– Странно, они же вроде реставраторы… – удивленно проговорил он.

– Петь, говори потише, тут так гулко… И вообще пошли скорее отсюда.

– Погоди, Лавря, тут так здорово! Давай поднимемся на галерею, а? Интересно сверху на все это поглядеть! Ну, пожалуйста, Лавря!

– Черт с тобой!

Они единым духом взлетели по скрипучей деревянной лестнице. Наверху тоже везде стояли картины, какие-то ящики, разнокалиберные стулья, табуретки, продавленный диван.

– Теперь я понимаю, что такое художественный беспорядок! – заметил Петька.

Сверху мастерская казалась еще огромнее.

– Кайф, правда?

– Нет, мне тут не нравится, – сказала Даша. – Страшно!

– Что страшного-то?

И тут они явственно услыхали мужские голоса, гулко отдававшиеся в огромном помещении. Они разом присели на корточки. У Даши сердце выскакивало из груди. Вот то, чего она боялась. Кто-то входил в мастерскую.

– Странно, сигнализация выключена! – произнес уже знакомый Петьке голос.

– Да ты в запарке сам забыл включить! Так спешил, что…

– Может быть… Чертова старуха, такое устроила!

– Да разве можно было с ней связываться?

– Что толку теперь говорить! Заходи. Есть хочешь?

Даша с Петькой переглянулись. Похоже, это надолго. И они тихонько сели на пол. На корточках долго не усидишь.

– Да нет, я ел.

– Спасибо, что встретил.

– Ну, как ты ее довез?

– А что ей сделается? Железный бабец.

– Не многовато ли старух в этом деле? Просто старушатник какой-то!