Поворачиваю голову в её сторону, замечая, как прижалась ко мне вся. Кладу руку ей на талию, прижимая к себе ещё сильнее.

— Про твою жизнь не спрашиваю, так как и так всё знаю, — говорю, хмыкнув.

Она закатывает глаза.

— Думаю, что я ещё могу тебя чем-то удивить.

— Ну, попробуй.

Люба начинает рассказывать разные факты своей жизни. Про мать, сестру, школу, детство. В шоке от того, что я внимательно слушаю, стараясь не пропустить ни слова. Да, мне хочется знать о ней всё. Да, всё, что она рассказывает, я и так знаю, за исключением разных мелочей, но пусть думает иначе. Нравится смотреть на то, как она что-то увлечённо рассказывает. Её мимика. Её грусть. Её улыбка. Её смех. Готов выслушать это ещё раз двести, лишь бы смотреть на неё.

Далеко за полночь, возвращаемся в дом. Начинаю раздевать её прямо на пороге, не в силах оторваться. Она становится податливой, сама торопясь остаться без одежды. Всю ночь напролёт мы продолжаем изучать друг друга.

Не замечаю, как пролетает неделя. Неделя страсти, бабочек и адреналина. Я стала рассеянной даже на работе, чем очень злю Артура. Хорошо, что Марианна, кажется, уехала, иначе точно бы нашла к чему придраться.

Артур не сказал мне ни слова о том, что видел нас тогда с Мурадом, но, очевидно, стал относиться ко мне иначе. С лёгким презрением. Он не показывает это явно, но я чувствую. Стараюсь настроить себя так, что не обязана ему ничем. Абсолютно.

С Милкой созваниваемся каждый день. Ей очень нравится в лагере. Завтра родительский день и она очень ждёт моего приезда… с Артуром. Я не стала акцентировать на этом внимания, но будет странно, если я приеду одна.

— Милана пригласила меня завтра. Тебя подвезти? — подходя, спрашивает Артур, пока я составляю график работы официантов.

Поднимаю палец вверх, чтобы не отвлекал. На самом деле, я не была до такой степени занята. Просто я не знаю, что ответить и как на всё отреагирует Мурад. К тому же, считаю, что очень рано показываться на глаза Милане с ним, так как это слишком серьёзно. Хотя, может Мураду это и не нужно.

Спустя пару минут, когда тянуть с ответом было уже глупо, поднимаю голову от бумаг.

— Что ты говорил?

Артур отходит от окна и скользит по мне взглядом.

— Милана хочет меня завтра видеть на родительском дне. Ты знала об этом? Забавно получается, она будто чувствует, что я её настоящий отец…

Киваю в ответ.

— Вместе поедем?

В воздухе повисает напряжение. Я начинаю складывать бумаги и отвожу от Артура взгляд.

— Думаю, лучше будет, если каждый доберётся сам, — отвечаю, продолжая имитировать бурную деятельность.

— С этим поедешь? — спрашивает Артур после минутного молчания.

Замираю и поворачиваюсь в его сторону.

— Мне кажется, или тебя не должна касаться ни моя личная жизнь. ни «этот», как ты его обозначил, — произношу спокойно, но строго.

Артур усмехается зло.

— Неужели, ты думаешь, что тебе подходит этот… неотёсанный мужлан! Люба, очнись!

Меня охватывает злость.

— Твоих советов я не спрашивала! Займись своей жизнью, Артур! И чтобы делать такие заявления нужно знать человека, а о нём ты не знаешь ничего!

— То, что узнал мне хватило!

Я молчу, понимая, что это Артур ещё не знает, что именно Мурад снимал весь зал в ресторане. Если бы узнал, то точно бы вышвырнул меня. Понял бы, чем мы там занимались…

— Почему ты молчишь, Люб?

— А что ты хочешь услышать, Артур?

Он выдыхает и подходит ближе. Он всегда одет с иголочки и на него приятно смотреть. Артур не вызывает у меня больше отторжения или ненависти, хотя должен, после той правды, что рассказал.

— Хочу услышать, что у вас всё несерьёзно и то, что очень скоро всё закончится.

Я хмыкаю.

— Спасибо за честность, но пошёл бы ты! — не выдерживаю я, собираясь выйти в зал.

Артур хватает меня за руку.

— Неужели ты думаешь, что я позволю воспитывать Милку вот этому дикарю?! Он хоть два слова может связать?!

Я выдёргиваю руку и сдерживаю себя, чтобы не отвесить ему пощёчину.

— Что-то кому-то позволять, ты не в силах, Артур. Я устала от тебя и твоих непонятных прав на Милану и, тем более, на меня! Ты говоришь, что хочешь сделать всё по-хорошему, но пойми, что я не главный приз, который достаётся в конце! Общайся с Миланой, но отстань от меня! — выплёвываю ему в лицо и, разворачиваясь, ухожу.

Утром собираясь, думаю о Мураде, которого я вчера поставила в известность о том, что уезжаю в лагерь. Он никак не отреагировал на эту новость, и я решила, что поеду на такси, но точно не в компании Артура. К тому же как бы я попросила Мурада не показываться на глаза Милане? Это было бы невежливо.

Вызвав такси, спускаюсь на улицу. Стоит выйти, как вижу облокотившегося на свою большую машину, Мурада. Он в джинсах и белой рубашке. У меня челюсть отвисает в прямом смысле. Во-первых, от того, что он приехал. Во-вторых, что он до такой степени огромный и красивый, что у меня дар речи пропадает.

— Садись, подвезу, — небрежно бросает он, оглядывая меня с ног до головы.

От его взгляда и то того, как белая рубашка обтягивает его мощные руки, низ живота тяжелеет. Чувствую себя подростком, с гормонами бушующими, так как стоит его увидеть и завожусь. С каждым днём всё сильнее и сильнее.

Я быстро отменяю такси, надеясь, что меня не занесут в чёрный список, и сажусь в машину. Мурад, по-хозяйски, кладёт свою руку мне на ногу и заводит мотор.

— Ресторатор этот тоже будет? — небрежно спрашивает он.

— Да, Милана его позвала, — отвечаю осторожно.

Мурад не отвечает, но чувствую, что ему это не нравится. И как появится в лагере в компании Мурада, если учесть, что дочь и так уже с ним знакома, считая его моим женихом?! Чёрт, я запуталась.

Приехав на территорию лагера, Мурад уверенно выходит их машины, явно не собираясь отсиживаться в тени. Я тоже выхожу и сразу замечаю Артура, который, судя по всему, приехал раньше меня и уже стоит рядом с Миланой, протягивая ей какой-то подарочный пакет.

Я спешу туда, как, вдруг, чувствую, как мою ладонь обхватывает огромная и горячая рука Мурада.

— Серьёзно? — спрашиваю, приподняв бровь.

— Серьёзней некуда, — твёрдо отвечает он.

Моё сердце замирает, чтобы через секунду забиться, как ненормальное. Мы подходим ближе и Милана, увидев меня, тут же бежит. Я кружу свою малышку, понимая, что очень соскучилась. Вдыхаю её родной запах. Отмечаю, что Милка подросла и вытянулась.