Карандаш уже приготовился, как вдруг книжечка выпала из дамских ручек прямо в уличную пыль.

– Ах, какая жалость, – сказала Катерина Ивановна. – Я такая бестолковая. Нет, господин Ванзаров, не старайтесь. Я не возьму в руки эту грязь с улицы. У нас тут такое порой выливают! Навоз и помои. Фу! И карандашик не забудьте.

Она бросила так, чтобы карандаш упал под колеса. Ванзаров поймал, точно подставив руку. Не хуже тренированного жонглера.

– Какая досада. Остался без автографа, – сказал он.

– Что поделать. Не всегда получаешь то, к чему стремишься.

– Так я буду надеяться!

– Не надейтесь, – Катерина Ивановна взяла вожжи. – Я постараюсь, чтобы мы больше не встретились. Вы слишком заносчивы, господин чиновник из столицы. Здесь у нас люди попроще.

– Тогда на прощание один вопрос, последний. Удовлетворите любопытство исследователя уездных городков… Сердечно благодарен! Вы знакомы с господином Жарковым?

Чего-то такого она опасалась. Когда на улице совершенно незнакомый господин задает странные вопросы, а потом интересуется тем, что знать не следует… Что тут сделаешь? Не городовых же звать на помощь…

Как только Катерина Ивановна подумала о полиции, на нее нашло озарение. Конечно, кто бы еще посмел так дерзить. Неужели из столицы прибыл? Зачем?

– Я не знакома с этим господином, – ответила она.

– Вот как? А я так уверен в обратном. Как же нам быть с этим диалектическим противоречием?

– Ничем не могу помочь.

– Жаль. Жаль, Катерина Ивановна, что такая умная женщина умеет так врать.

– Что это значит?

– Это значит, что вы прекрасно поняли мой вопрос.

– Я не знаю его!

– Обычно, когда люди действительно не знают, они спрашивают: «А кто это?» Или что-то подобное. Ваш же ответ точно указывает на то, что вы пытаетесь скрыть. Для чего вам это?

– Хорошо, я отвечу, чтобы больше вас не видеть. Да, я знаю Жаркова. Вернее, знала его. Но больше о нем ничего не хочу знать.

– Поссорились?

– Это вас совершенно не касается!

– Где вы были вчера вечером примерно с полуночи и до утра?

Катерина Ивановна была готова к этому вопросу. Буквально ощущала его приближение.

– Каталась и дышала чистым ночным воздухом.

– Не совсем чистым. Примешивался пороховой дым.

– И что такого? Да, мне нравятся подобные развлечения. Кажется, оружие у нас продается свободно. Стрелять в глухом месте не запрещено законом.

– Конечно, нет, – согласился Ванзаров. – И вы были совершенно одна. С вами никого не было. Страшно подумать: дама одна и в ночи.

– Я не знала, что на прогулку белой ночью в прекрасную погоду надо брать двух свидетелей.

– Иногда они не помешают. Особенно когда совершается преступление.

– Преступление? – спросила Катерина Ивановна. – О каком преступлении вы говорите?

– А вы о каком?

– Господин Ванзаров!

– Сегодня утром найдено тело инженера Жаркова. Его убили довольно хладнокровно.

– Мне очень жаль, прощайте, – она хлестнула кнутом, и лошадь взяла так резво, что Ванзарова обдало сухим облаком пыли.

Он стряхнул с рукава песчинки и пошел в другую сторону. Проходя мимо витрин, останавливался и старательно разглядывал выставленные сахарные головы и прочий колониальный товар. Слежки за ним не было. Видать, мрачный юноша интересовался только амазонкой с хлыстом.

Жизнь в маленьком городе имеет то преимущество, что все друг друга видели или знают. Примелькались лицами. От чужака тянет чем-то таким особым, необъяснимым ароматом, который и выдает в нем чужака. Как только Танин увидел господина с роскошными усами, направлявшегося к участку, он решил, что это именно тот, кого он дожидался битых два часа.

Танин, подбегая к Ванзарову, на ходу снял шляпу.

– Прошу простить… – еле выговорил он от волнения. – Не вы ли господин Ванзаров?

– Вероятность довольно высока.

– Ох, как я рад! Совсем вас заждался… Родион Георгинович?

– Скорее «Георгиевич», с вашего позволения. Позвольте узнать, как зовут одного из лучших и состоятельных людей этого милого города?

– Вы уже знаете… Ну, конечно, Фёкл Антонович все и про всех рассказал.

– Вернее, это он вам про меня рассказал.

– Да, Фёкл Антонович в полном восторге.

– Что же мы на улице стоим? Не хотите зайти в гости? – Ванзаров гостеприимно указал на дверь участка.

– Нет уж, благодарю. Может, лучше вы ко мне? У меня и коляска имеется, тут недалеко.

– Как-нибудь в другой раз. Так и не знаю, с кем имею честь…

Танин суетливо извинился и представился.

– Что же заставило вас, Андрей Сергеевич, броситься ко мне в объятия? – спросил Ванзаров.

– Понимаете… Такое обстоятельство… В общем, в моей жизни происходят…

– Понимаю. Собираетесь жениться.

– В некотором роде… Как вы угадали? Предводитель этого знать не может…

– Не нужен ваш милый Фёкл Антонович, чтобы это понять.

Для Танина это открытие было столь оглушающим, что он на какие-то мгновения потерял дар речи.

– Так в чем ваша беда? – напомнил Ванзаров. – Хотите последить за невестой, пока в городе гастролирует такое светило, как я?

– Могу говорить с вами совершенно откровенно, Родион Георгиевич? – спросил Танин и придвинулся как можно ближе.

– По-другому у вас не получится.

– Как хорошо… Тогда я напрямик… Дело вот в чем… Понимаете, такие обстоятельства, что… Ну, я не о том… Значит, если говорить откровенно… Как бы глядя с определенной дистанции, когда мелочи становятся незаметны, а главное проявляется во всей сути… Не могу изложить все обстоятельства, да они вам и не интересны… В общем… Как бы сказать, непосредственно…

– Андрей Сергеевич, у меня очень мало времени. Убийцу надо ловить.

– Вот и я как раз об этом! – обрадовался Танин.

– Знаете убийцу инженера Жаркова?

– Кто?.. Я?.. Убийцу?.. Нет!.. Но вы же его найдете?

– Его или ее, но найдем обязательно.

– Найдите, пожалуйста, и расскажите мне.

Предложение было столь странным, что Ванзаров попросил собеседника объясниться.

– Очень прошу вас, найдите убийцу… Нет, не так… Когда найдете убийцу, скажите мне это раньше всех. Подробности меня не интересуют. Просто имя. Для меня может играть роль буквально каждый час. А ждать официальных новостей…