Мэг примостилась на диване и что-то шьет. На ней простая юбка и шерстяная кофта, а не форма горничной, как можно было ожидать. Заколотые на затылке волосы живописно растрепаны. Все слушают музыку, звучащую из радиоприемника — такого большого ящика, издающего слабые, металлические и резкие звуки. Но картина далека от обычной домашней сцены.

Все трое ужасно напряжены. Я чувствую это даже через стекло.

Они ждут меня, думают обо мне. Я ощущаю пыл их надежды и нетерпения. Ради меня они готовы забыть свои ссоры, забыть свои взаимоотношения. Все ради того, чтобы ощутить на шее мои губы, мои клыки, погружающие их… в блаженство. И я хочу войти к ним. Хочу ощутить на себе их руки, их тела, прижатые к моему телу, их гениталии, напряженные и раскрывающиеся подобно экзотическим цветам. Хочу ощутить, как их кровь вливается в меня. Да, их кровь…

Женщина уколола иглой палец. Я вижу, как на ее коже набухает бусинка крови. Потом ее губы накрывают алый шарик, и непреодолимое желание уже причиняет мне боль.

Моя рука тянется к окну…

Мэг, не отрывая влажных губ от пальца, поднимает голову и видит меня. Я хватаю перекладину оконной рамы и резким толчком поднимаю вверх. Тепло из комнаты окутывает меня, и слышится ее возглас: «Он здесь!»

Мужчины вскакивают с кресел. Лица освещаются восторгом, глаза горят, рты приоткрыты. Все трое устремляются к окну, а мне не терпится погладить их волосы, почувствовать через одежду тепло их тел, прикоснуться языком к коже. Задумчивый Руперт, мощный Даниэль и чувственная Мэг. Три золотых фигуры в обрамлении пламени.

— Вот и ты, — шепчут они. — Входи, Антуан, иди к нам.

Я протягиваю руку, и они тянутся ко мне, кончики наших пальцев встречаются…

Из-за моей спины кто-то резко опускает раму и хватает меня за руку.

— Они завладеют тобой, — шепчет мне в ухо Карлотта. — Они станут твоими рабами, а ты станешь их рабом.

Да, если бы это Карл захлопнул окно, я пришел бы в ярость. Но я никогда не мог злиться на Карлотту, по крайней мере долго. В одно мгновение ко мне возвращаются невозмутимость и ирония.

— Звучит привлекательно, — говорю я.

Лица, прижатые к холодному стеклу, вглядываются в сумерки. Карлотта тянет меня назад, чтобы нас не было видно. Я покоряюсь, и мы уходим вдоль задней стены дома, а грязь и опавшие листья липнут к обуви. Пахнет кладбищем. Я ищу другой вход в дом. Я чувствую себя призраком, который скребется в окна и поворачивает дверные ручки.

Тропинка снова приводит нас к огороду. В сумерках видно, как грачи бродят по грядкам в поисках деликатесов, оставленных на поверхности земли папашей Мэг после осенней перекопки. Узнает ли он, чем занимается его дочь вместе с Даниэлем и Рупертом? Захочет ли к нам присоединиться? От старика, вероятно, пахнет потом и землей, он вызывает из почвы зеленые ростки жизни… Хотелось бы попробовать, каков он на вкус.

— Если ты войдешь, они тебя уже не выпустят, — говорит Карлотта. — Ты никогда не сможешь уйти.

Я привлекаю ее к себе и целую в шею.

— Мне не захочется уходить. Я люблю их. А тебе самой нравится такая идея.

Она смеется.

— Разве я не нрава, Антуан? Да, это вызывает волнение. Это восхитительно. Хочешь, я скажу, почему Карл так холоден? Не потому, что отличается от нас. Нет, он точно такой же, он не может отказаться от людей. Только ненавидит последствия. А я бросаюсь вперед без оглядки. Не могу удержаться, всегда думаю, что на этот раз все будет по-другому. Но Карл… он реалист.

И Карл тоже здесь. Он появляется словно из воздуха. Он поджидает нас, потом занимает место с другой стороны от меня, нежно касается моей руки. Они ведут меня прочь от дома, по травянистой тропинке к живой изгороди в дальнем конце огорода, потом мимо облетевших деревьев, дальше, к спасению. Каждый шаг причиняет мучительную боль.

— Все дело в цене, которую придется заплатить, — говорит мне Карл. — Ты можешь сказать им «да» и позволить себе пасть; но ты не сможешь удержать и сохранить их. Они умирают, Антуан. Чем сильнее ты их любишь, тем вернее убиваешь.

— И не думай, что их смерть не причинит тебе горя, — продолжает Карлотта. — Не воображай, что сможешь вырвать эту боль из своего сердца.

— Но если я…

Мой голос едва слышен.

Карлотта знает, о чем я подумал.

— Да, ты мог бы превратить их в вампиров, — жестко говорит она. — Если затратить массу сил и энергии, это возможно. Но все изменится. Ты останешься с тремя хладнокровными хищниками, они будут соперничать с тобой, возмущаться, возможно, возненавидят тебя. А от твоих горячих, податливых, полнокровных возлюбленных не останется и следа.

— Поэтому беги, — настаивает Карл. — Беги от них немедленно!

Мы добираемся до прохода в живой изгороди. Я в отчаянии останавливаюсь, горестно поднимаю руки. Полы пальто хлопают на ветру и вспугивают десяток грачей. Но один остается. Он неловко прыгает по ¦ раве, волоча сломанное крыло. Он не в силах покинуть землю.

Я вырываюсь из рук Карла и Карлотты. Бегом возвращаюсь к дому и, тяжело дыша, останавливаюсь снаружи.

Мои возлюбленные все еще там, ждут меня. Я слышу, как их кровь стучит в сердцах, вижу, как они в предвкушении облизывают губы. Стоит мне повернуть назад, и они навсегда останутся в этом состоянии: будут ждать, будут страдать, их страсть превратится в мучительную агонию, но они будут живы.

Что ж, надо попробовать, что такое печаль, решаю я.

Я нажимаю пальцами на холодное стекло кухонной двери и вхожу в дом.

В настоящее время Нэнси А. Коллинз проживает в городе Атланта, штат Джорджия. Ее перу принадлежат несколько повестей и множество рассказов, кроме того, в течение двух лет она писала сценарии для сериала «Swamp Thing» студии «DC Comic». Ее произведения «Темные очки после наступления темноты» («Sunglasses After Dark»), «Бегущий волк» («Walking Wolf»), «Линч. Готический вестерн» («Lynch: A Gothic Western») и сборник из тринадцати рассказов «Авеню X и другие темные истории» («Avenue X and Other Dark Stories»), составленный самим автором, чтобы продемонстрировать разносторонние литературные таланты, принесли ей награды: премию Брэма Стокера, «Икарус» Британского общества фантастики и другие. К последним ее произведениям относятся «Фаланги и истории» («Knuckles & Tales»), неоготический сборник с иллюстрациями Сгпефена Р. Биссетта и «Мертвые розы для Синей Леди» («Dead Roses for a Blue Lady») — серия фантастических рассказов о Соне Блю. Вампирша Сочл Блю является также героиней пятой, заключительной серии новелл «Самое темное сердце» («Darkest Heart»).

«Рассказ „Вампир-повелитель для цыпочек-готов“ первоначально задумывался как первый комический вариант приключений Сони Блю, — объясняет Коллинз. — Под названием „The Real Thing“ эта рукопись еще в 1995 году была отобрана Джо Лансдейлом для „Weird Business“, увесистого сборника комиксов в твердом переплете издательства Mojo Press, в составлении которого он принимал участие.