– Алло? – Трудно сглотнув, Василиса прижала холодный гладкий экран к уху.

– Не ходи за ним, – сквозь сильные помехи произнёс Дашин голос.

– Не иду, – ответила Василиса, не зная, как перешагнуть через кролика, чтобы добраться до моста.

– Там больше нет моста, – снова пробился через шипение Дашин голос.

– Как это нет?

– Иди вброд. – Дальше несколько секунд слышался только шорох. Потом опять появился голос: – Быстрее, ещё успеешь.

– Что успею? – Василиса, не отрывая взгляда от мерцающего кролика, стала обходить его по дуге. Он, казалось, вообще ею не интересовался – подняв пушистый хвостик, обнюхивал травку вокруг.

– Они уже собрались, – сказал Дашин голос.

– Кто – они? Почему все говорят о каких-то… о ком-то… – Василиса, ступая на цыпочках, кое-как обошла кролика и бегом вернулась к тому месту, где перешла реку. Действительно, мостик исчез. Насколько хватало взгляда, в обе стороны уходила лишь медленная чёрная речка.

– Иди вброд.

– Здесь есть брод?

Но Дашин голос больше не появлялся, трубка лишь шипела и щёлкала какими-то непонятными звуками.

Василиса спустилась к воде. Мочить ноги очень не хотелось, но, кажется, вариантов больше не было. Вдохнув поглубже, Василиса вошла в воду. Через пару шагов ледяная вода достала до щиколоток и стала обволакивать ступни. Пальцы на ногах от холода быстро занемели. С каждым шагом мороз сковывал ноги, колени, потом достал до пояса.

– Нет здесь никакого брода, – прохрипела Василиса.

– Есть, – произнёс в трубке приглушённый голос Даши. – Иди, не бойся.

Василиса приостановилась и хотела было вернуться, но всё же решила идти дальше. Вода дошла до пояса, поднялась до груди, ледяным холодом почти перекрыв дыхание. Кое-как, подняв руки с телефоном и рюкзаком над головой, Василиса, прерывисто хватая ртом воздух, сделала ещё пару шагов, вода достала до горла. Но потом ногой она нащупала что-то вроде ступеньки, и дно пошло вверх. Выбравшись из воды на другом берегу, Василиса наконец выдохнула и упёрла руки в колени. В висках стучало, отдышаться никак не получалось.

Когда шум в ушах стих, а дыхание немного восстановилось, Василиса выпрямилась и снова чуть не задохнулась от крика. Правда, звуков, судя по всему, она издать не успела, потому что горло схватила судорога. Прямо перед ней на огромном дереве, покачиваясь, висел человек.

Вроде бы девушка. Её белые руки соединялись над головой, опущенной лицом вниз, тело вытянулось, ноги в обтягивающих тёмных джинсах не доставали до земли. Длины футболки с ярким принтом не хватало, чтобы прикрыть растянутое тело, так что над поясом джинсов показалась полоска бледной кожи. Кроссовки с белыми подошвами болтались примерно в полуметре от травы. Их ушком задевал сидевший на задних лапках слабо светящийся кролик.

В абсолютной тишине Василиса слышала только собственный пульс. Кролик почти не двигался, он снова начал обнюхивать травку. Василиса как будто упёрлась лбом в горячую стену. Ноги подкосились, она опустилась на землю.

Это же были её собственные джинсы. И кроссовки с цветными шнурками, которые она сама сплела из ниток мулине. И футболка, купленная на распродаже. Лица висевшей, конечно, видно не было, но догадаться не трудно, чьё оно.

– Иди, – раздался трескучий шёпот. Пальцами Василиса ощутила тёплую гладкую поверхность телефона.

Кое-как, на четвереньках, упираясь костяшками в траву, Василиса поползла в направлении дерева. Кролик, как ни в чём не бывало, чистил мордочку лапками.

– Иди вперёд, – сказал голос из телефона.

– Зачем? – беззвучно прохрипела Василиса.

Но ответа не последовало.

Василиса всё-таки попыталась проползти прочь от дерева, но в кустах как будто что-то пробежало, ветви вздрогнули, раздался громкий шорох.

Тело висело прямо у тропинки, с которой, как известно, нельзя сходить. Василиса так и ползла, пока не оказалась в полуметре от собственных кроссовок. С трудом поднявшись на дрожащих ногах, она рассмотрела небольшой предмет на груди висевшей. Это был её крестик, отданный бабушке. Не в силах перебороть себя, Василиса всё-таки вытянула шею и посмотрела вверх, чтобы рассмотреть лицо. Но всё, что она смогла увидеть – это жгут из тёмных волос, зажатый между челюстями подвешенной и уходящий концами к затылку.

Дыхание стало частым и прерывистым, руки дрожали, но Василиса всё же смогла подпрыгнуть, ухватиться пальцами за крестик и сильно дёрнуть за цепочку. Ветка со скрипом дрогнула, цепочка порвалась и осталась болтаться в руке Василисы. Тело стало чуть поворачиваться из стороны в сторону.

Василиса, не в силах оторвать взгляда от этого мерного покачивания, пятясь, стала отходить прочь. Краем глаза она увидела, как на обочине тропинки появилось нечто большое. Шаг за шагом, она прошла мимо кресла на крутящейся ножке, на котором спиной к тропинке сидела девушка. На её голову было натянуто что-то вроде мешка, руки лежали на подлокотниках. По рисунку дурацкого старомодного платья Василиса угадала, кто это был. Даже мешок снимать не нужно, чтобы узнать Зою Питиримову. Пройдя спиной вперёд ещё несколько шагов, Василиса рассмотрела на запястьях сидевшей что-то вроде широких глянцевых браслетов. Не сразу догадалась, что это скотч, которым руки Зои были примотаны к ручкам кресла.

Судорожное дыхание всё никак не восстанавливалось, и не чуя ног, из последних сил Василиса развернулась и побежала по тропинке. Уже неважно, выберется она когда-нибудь из леса или нет, лишь бы оказаться подальше от этого места с деревом и креслом.

Тропинка шла прямо, а потом повернула за дерево. На скорости Василиса зацепила взглядом