– Да что вы всё со своими козами! – накрашенная дамочка так сильно стукнула чашкой о стол, что чай выплеснулся и растёкся по клеёнке коричневой лужей.

– А ты побегай по лесу, поищи их полянки! Посмотри, что они там оставляют! – жуткая девушка даже привстала, упираясь ладонями в стол. – Давай, пошурши там своими прелестными ноготками!

– Да кто – они?!

Страшнолицая повернулась, секунду посмотрела на Василису своими белыми глазами и молча села на место.

– Как оно там? – раздался из угла старческий голос. Все сидевшие на скамейках мгновенно затихли и даже немного отодвинулись назад, чтобы старичку удобнее было разговаривать с Василисой.

– Что – оно?

– Санаторий. «Черноречье». Как оно?

– Ты была в «Черноречье»? – девушка-гид нагнулась, чтобы видеть Василису. У неё глаза от удивления расширились.

– Ну, была. И что? – спросила Василиса.

– И как оно? – после паузы спросила блондинка, перестав улыбаться. Девшука-гид переглянулась со страшнолицей и выпрямилась.

– При чём здесь «Черноречье»? – На самом деле Василисе просто не хотелось вспоминать о заброшенном санатории.

– Как ты оттуда выбралась? – Девушка-гид снова подалась вперёд.

– Через окно, а что?

– То есть – через окно?

– Мы выпрыгнули в окно. Да какая разница? – У Василисы внутри снова раздувалось жаркое раздражение.

– Они выпрыгнули в окно. – Гид, округлив глаза, указала на Василису, кивнув при этом страшнолицей. Та, казалось, даже забыла про своих коз, тоже удивлённо повела бровями. Или что там у неё над глазами.

– Потрясающе. – Блондинка, сложив на столе руки, наклонила голову и с прищуром посмотрела на Василису, будто та только что открыла какой-то важный секрет.

– Вы психи. Какие же вы психи. – Василиса поднялась и выбежала из трапезной, хлопнув напоследок дверью. Кажется, от этого хлопка где-то звякнули стёкла.

Чтобы хоть немного заглушить бурление внутри и желание что-нибудь размолотить, Василиса почти побежала по дорожкам монастыря. Мимо клумб, церквей, туристов, гнала вперёд, почти не разбирая дороги не глядя по сторонам. Через задние ворота на набережную, дальше, лавируя между туристами, мимо пыльной глади водохранилища, снова вперёд.

И вдруг ноги буквально приросли к земле. Впереди возвышалась Вражья гора. Её склоны, на картине в музее казавшиеся изумрудными, теперь стали седыми – из-за продолжительной засухи трава высохла и поредела, так что виднелись большие сизые проплешины. Тем не менее, вид всё равно оставался завораживающим. Хотелось добраться до вершины. Конечно, не до церквушки, а до макушки горы, чтобы оказаться там, на самом острие, вытянуться и глянуть на раскинувшиеся пейзажи сверху вниз.

Гору вдруг заслонили собой густо переплетающиеся голые ветви деревьев. Василиса как будто очнулась. Оказалось, она успела добежать от монастыря к подножию горы, тонувшему в густых лесах. Что там ещё было на картине? Река? Странно, её совсем не видно. По крайней мере, с этого места. Так и подмывало войти в лес. Хотя, с другой стороны, зачем? На гору и так можно посмотреть, а в лесу определённо сейчас делать нечего. Но лес притягивал, тем более тропка, петлявшая между деревьями, казалась вполне себе ровной и широкой. Кажется, кто-то когда-то говорил, что нельзя сходить с тропы. Василиса и не собирается. Утоптанная дорожка идёт почти прямо, лишь немного огибает стволы деревьев, между прочим, не такие уж частые.

Василиса огляделась. Она уже метров пятьдесят прошла по лесу. И вроде пока ничего не случилось. Может, всё-таки добежать до вершины? Только туда и обратно. Пока бабушка там гоняет чаи со своей странноватой компанией. Можно и успеть. Только надо поторопиться.

В кармане завибрировал телефон. Василиса даже не стала его доставать, чтобы ни с кем не разговаривать. Пусть думают, что она не слышит. Бабушка вряд ли так скоро освободилась, а остальные могут и подождать.

Почти бегом Василиса припустила по тропинке. Дорожка теперь пошла вниз, вокруг становилось свежее, постепенно деревья и кусты действительно образовали густой лес, так что из вида скрылась и сама гора, и монастырь за спиной, и даже небо.

Вниз-вниз-вниз, по кочкам. Вокруг темнели сочными листьями кусты. Они не высохли и не облетели – воздух был влажный, даже сырой. Наверное, в эту низину засуха не добралась.

Снова начал вибрировать смартфон. Василиса, подавляя раздражение, пошла быстрее и набирала скорость, пока вибрация в кармане не прекратилась.

За небольшими холмиками показался старый деревянный мостик, а внизу, и правда, текла речка. Мостик выглядел достаточно крепким, Василиса быстренько по нему пробежала, глянув через перила на тёмную глянцевую ленивую воду. Теперь ясно, почему речку назвали Чёрной.

Но на другом берегу тропинки не было. Василиса прошла несколько метров вправо и влево, но впереди густой стеной торчали густые кусты. Кажется, пора возвращаться. Всё равно плутать здесь, не зная дороги, небезопасно.

И тут Василиса вдруг отчётливо вспомнила, как выключила телефон. Точно, ещё утром она его отключила. И как он мог вибрировать? Достав телефон, Василиса ещё раз убедилась, что смартфон всё ещё оставался выключенным, ни на какие нажатия не реагировал.

Определённо, нужно возвращаться. Василиса обернулась и тут же отскочила на шаг, чуть не упав. Перед ней сидел кролик. Его перламутровая шёрстка в лесном мраке тускло светилась, изумрудами переливались глазки. Шевельнув ушком, кролик двинулся прямо к Василисе. Она отступила ещё на шаг. Зверёк остановился и как бы вопросительно посмотрел на Василису, которая чуть не вскрикнула, когда телефон в её руке громко зажужжал.

На