— И не собиралась.

Очередная вспышка ослепляет нас.

В наступившей белизне я слышу, как кричит Исольда — словно на нее напали. Мои ноги елозят в грязи, я кручусь, пытаюсь понять, где она. Потом раздается тяжелый, глухой звук удара и до боли знакомо обрывается чье-то дыхание.

Зрение медленно проясняется, и я понимаю, что стою у самого обрыва, подойдя слишком близко к краю в своей временной слепоте.

— Покажи компас, и никто не пострадает! — рычит Арис.

Все кружится, перед глазами мелькают светящиеся зигзаги. В нескольких шагах от меня Исольда устроила совершенно безобразную потасовку с Арис, которая все еще пытается прижать мою сестру к земле. Арис уже вспотела и запыхалась, измотанная используемой магией. Это хорошо. До следующего заклинания у нас есть еще несколько минут. Они молотят кулаками и царапаются, пытаясь сдержать друг друга, темные волосы развеваются в воздухе.

— Я… понятия не имею… о чем ты! — хрипит Исольда. Повязка на голове съезжает набок, серая пыль пачкает белый бинт.

Не успевает мой помутившийся рассудок охватить происходящее, не успеваю я сделать хоть один выпад, как меня настигают остальные приспешники Арис. Один хватается за рукоять меча и бежит прямо ко мне. Осталось меньше секунды, чтобы что-то предпринять и не быть разрубленной надвое, — но я не знаю, что делать.

Хотя мне и знать не надо. Я сдаюсь на милость своих инстинктов, поскольку они, кажется, лучше справляются с задачей сохранить мне жизнь.

Мое восприятие мгновенно обостряется. Магия рекой течет во мне, уничтожая все сомнения и рациональные мысли. Она покалывает под кожей и пылает сквозь веточки ожогов.

Руки скрещиваются перед грудью, затем распрямляются, как крылья, в стороны. Под ногами нападающего проносится сильный порыв ветра, едва его меч вырывается из ножен. Он валится на землю. Я не упускаю шанс — выбиваю меч из его руки, оружие летит в пропасть.

Позади слышится треск квотерстаффа Олани.

Тип без меча поднимается и бросается на меня уже с голыми руками. Я не хочу его убивать. Я даже не могу заставить себя давить пауков, случайно забравшихся внутрь Судьбы.

С другой стороны, я также не хочу, чтобы меня сбросили с обрыва.

Я не так быстра, как Исольда. Противник делает резкий выпад и крепко бьет меня в щеку. Из моих глаз брызжут слезы, потому что боль от удара буквально пронзает лицо. И почему-то у боли есть вкус.

Так, стоп, это же кровь.

Мужчина не ожидает, что я тут же и рухну, однако именно это и происходит. Через секунду он оправляется от удивления и уже поднимает ногу в тяжелом ботинке, чтобы пнуть меня, но я откатываюсь.

В челюсти пульсирует неприятное тепло.

Олани невозмутимо и спокойно, словно играя в карты, отбивается сразу от двоих нападающих. Они уже перешли к жесткой обороне, и похоже, что долго не продержатся.

— Сили!

Арис выкручивает раненую руку Исольды, и вопль боли пронзает чистый утренний воздух. Я никогда прежде не слышала такой паники в голосе моей сестры.

Посмотрим, на что способна эта магия.

Она пылает во мне — в буквальном смысле полыхая на шрамах вдоль левой руки и вырываясь из кончиков пальцев. По венам прокатывается возбуждение, какой-то мутный трепет, доселе мне незнакомый и неожиданный.

Я не вижу ни вспышки, ни искры. Вот нападающий делает шаг назад перед броском, а вот он уже горит.

Оказывается, огонь — отличный отвлекающий маневр. Надо полагать, этому бойцу не так много платят, чтобы он согласился сгореть заживо, и, как только его рукав вспыхивает, он тут же обо мне забывает и судорожно пытается себя потушить.

Я пробираюсь мимо него поближе к дерущимся — как раз вовремя, потому что очередная вспышка пролетает в сантиметре от моей сестры.

Но нельзя одновременно увернуться и от заклинания, и от чародея. Арис бьет ее ногой в живот, и она кричит от боли.

— Не волнуйся, — выдавливает из себя Исольда. — Пошла…

Она захлебывается словами.

Над обрывом раздается крик. Я смотрю вверх. Над нами и над океаном кружит ястреб. Солнце бликует медью на его перьях.

Рейз!

Я жду, когда он превратится обратно, что-нибудь наколдует, нападет.

Вместо этого он пикирует на ближайшего человека в синем, выпустив острые когти.

Исольда все еще бьется в пыли. Я не позволю Арис снова ее ударить, ни за что. Сжимаю кулаки, сила опять наполняет меня.

Но прежде чем моя магия успевает выплеснуться, Арис машет рукой в мою сторону. Она скрипит зубами от напряжения, заставляя массивные корни вылезти из земли и, осыпав меня камешками, обвить мою талию, прижав к бокам руки. Я в ловушке.

Из горла вырывается вопль досады. Корни стискивают нежную кожу, вдавливая ткань платья в ожоги, и я пылаю от боли, чувствуя каждое прижимающееся к коже волокно.

Я бьюсь, дергаюсь, но результат сравним с биением мотылька о стекло. Каждое движение причиняет еще больше страданий. Я ничего не могу сделать — только смотреть.

Арис хрипло смеется, откидывая влажные от пота кудри с лица и фыркая.

— Да ладно, Олани. Ты серьезно думала, что никто не узнает, какая ты крыса? Ты думала, всем будет все равно? — Она дерзит, но я слышу, насколько она запыхалась. — Решила попытать удачи с Рейзом? Вот уж не предполагала, что ты настолько глупая.

Посох Олани врезается в бегущего на нее человека, и долю секунды она просто спокойно стоит перед Арис. Потом отпускает посох, слегка опирается на него.

— Точно, — отвечает она, как бы намереваясь нападать. — Это, конечно, более постыдно, чем бесконечно работать на Лейру Уайлдфол, ожидая повышения, которого никогда не будет.

Это она об Арис или о себе? Или об обеих?

— Все не так! — заявляет Арис, упирая руки в бока. Ее