почти бессознательно поглаживает гладкую древесину стоящего у стены квотерстаффа.

Я бросаю взгляд на Исольду, безмолвно умоляя ее не говорить чего-то вроде «О, я тоже научилась драться, чтобы защищать свою беспомощную сестру!». Похоже, она правильно понимает мой взгляд. А может, удивляется тому, что у них с Олани есть нечто общее.

Нужно срочно сменить тему.

— А Рейз, он действительно… из рода Уайлд? — влезаю я, пока не всплыли всякие постыдные тайны нашего прошлого.

Олани бросает на меня странный взгляд.

— Да.

Наверное, какая-то часть меня все еще тайно надеялась, что он соврал.

— Значит, он чародей? Тогда почему он… Почему он не… В смысле, как он…

— Он перевертыш? — в лоб спрашивает Исольда, вклиниваясь в вопрос с ледяной жесткостью острого ножа.

Олани не смотрит нам в глаза.

— Да.

Ну что ж.

Я снова оглядываюсь и повторно удивляюсь, насколько Рейз не похож на перевертыша, да и вообще на кого-то особенного. Сейчас он стоит рядом с голубоглазой девушкой, а она склоняется над стойкой, чтобы взъерошить его рыжие волосы, и улыбается. На свету его лохмы кажутся золотыми. В опасной близости от его локтя стоит поднос с чем-то — по идее, нашим ужином.

— Рейз! — резко окликает напарника Олани: достаточно громко, чтобы вывести его из задумчивости, но и так, чтобы на нас не уставились все остальные посетители.

Рейз вежливо извиняется с тихим смешком и берет поднос. Тот кажется в его руках маленьким и легким, хотя еды там на четверых. Девушка встает на цыпочки, что-то шепчет прямо ему в ухо — вроде серьезно, но с игривой ухмылочкой — и возвращается за стойку.

Кричать хочется. Как он смеет быть сейчас таким милым и дружелюбным после того, как всю дорогу был вредным и противным?

Я сто лет не ела.

— Ты почему так долго? — возмущается Олани, не дожидаясь, пока он поставит поднос. — У нас куча дел, Рейз. Мы не будем застревать возле каждой смазливой мордашки, которая попадется тебе на глаза.

— Так нечестно, — мягко отвечает он и берет с подноса чашку. Я беру и себе, принюхиваюсь. Яблочный сидр, чуть теплый, пряный. Осторожно пробую и с облегчением обнаруживаю, что напиток не крепкий.

Вся еда подается в больших мисках, чтобы удобней было ею делиться: ароматные лепешки с маслом, жареные колбаски, фермерские яблоки и какое-то пюре из неведомых овощей.

Я, конечно, начну с хлеба.

Едим мы молча. Такое ощущение, что с полуденного обеда я успела сходить на край света и обратно и теперь могла бы с удовольствием наесться даже песком.

Во всяком случае, я так думаю до встречи с овощным пюре.

Весь организм бунтует. Вязкое месиво прилипает к гортани, как холодный клей. Я в панике. Мне едва хватает силы воли, чтобы запить эту дрянь сидром, а не выплюнуть. Глотаю пюре, и меня передергивает.

Кажется, никто ничего не замечает, кроме дракона под соседним столиком. Он с любопытством смотрит на меня ртутно-серыми глазами, потом поднимает морду и принюхивается.

— Итак, — говорит в конце концов Рейз, нерешительно глядя в свою чашку, словно набираясь храбрости для глотка. — Мы знаем, что повозка ехала в эту сторону, но ведь она могла и свернуть. Ее можно как-то выследить?

Я неспешно и тщательно пережевываю пищу.

— Нет.

Заклинания слежения — магия точная, строгая, не какая-то ерунда с наскоку. Я никогда не видела необходимости ее изучать — и уже начинаю об этом жалеть.

— О…

Я тянусь за яблоком.

— Если ты вдруг знаешь какие-то заклинания слежения…

— Я готов тебе довериться. — Он произносит это высокопарно и улыбается так, словно мы тут ведем задушевную беседу с дружескими подколками. Он что, пытается теперь подружиться? Я отворачиваюсь. — Эй! — От внезапного окрика Рейза я подпрыгиваю. — Это мое!

Исольда с флягой в руках замирает, не донеся напиток до рта. Это та вчерашняя фляжка, на которую я не обратила внимания и которую она, похоже, сперла у Рейза, пока они дрались за компас, — просто так сперла, по привычке. Она демонстративно осматривает добычу.

— Ой, правда? Что-то она не подписана…

Он хмурится, и я прикидываю, не станет ли он сейчас демонстрировать свою магию.

— Ты ее стащила!

Исольда, не отводя взгляда, делает щедрый глоток.

— А ты взял в заложники мою сестру. Считай, мы квиты.

Он вздыхает, поднимает руки в извиняющемся жесте.

— Я бы ничего ей не сделал. К тому же она пыталась поджарить меня заживо своей молнией. — Его внимание переключается на меня. — Где ты вообще этому научилась?

Я вспоминаю, как железо жгло мне кожу. До боли прикусываю губу.

— Не твое дело.

— Да ты на себя посмотри. У тебя же ноль контроля. Где гарантия, что ты не повторишь этот фокус?

Глаза Исольды сужаются, и не успеваю я вставить хоть слово, как она гневно вклинивается:

— Ты нас не знаешь. Ничего не знаешь — ни о Сили, ни о ее магии, — и знать тебе ничего не надо!

— Поверь мне, — огрызаюсь я, — повторения не будет.

Он вообще не имеет права ныть, потому что это на мне остались отпечатки молнии, а не на нем.

Рейз фыркает.

— А то! — саркастически замечает он. — С чего бы мне тебе не верить? Целиком и полностью вверяю вам свою жизнь!

— Да прекратите вы! — рычит Олани и ставит чашку на стол. Сладкий сидр выплескивается через край.

Теперь ясно, почему столешница липкая.

— Рейз, — спокойно говорит она. — Ты хочешь найти Хранилище Смертных?

Он переводит на нее взгляд. Когда становится ясно, что она с него не слезет,