— Пошли к Гнафону, посидим. Там сейчас нет никого, можно поговорить и не мёрзнуть. — Услышал он приглушённый голос своего денщика.

— К Гнафону? — Хмыкнул про себя Пелль. — Вот пройдоха. Небось, у кашеваров всегда свежие поставки мази от ран и ожогов, в обмен на жратву и гостеприимство… Кажется, пора Раванеру выписать плетей, за чрезмерную ретивость.

Сам Ист Пелль встал, надел китель, подумал, нацепил на него все имеющиеся награды и регалии, покрутился перед зеркалом, чтоб убедиться, что выглядит внушительно, хлопнул ещё стакан вина и отправился к майору Швабу Йозе, командующему батальоном, в который и входила рота капитана. Домик Шваба не отличался размерами от капитанского, разве что рядышком была построена личная банька. Ну и у входа дежурил солдат — абы кого он бы завернул мигом. Ист лишь только ему кивнул, открывая дверь и входя. В прихожей дежурил один из денщиков майора, которых у него было трое. Капитан кивнул денщику, тот кивнул в ответ, и зашёл в комнату майора, притворив за собой дверь. Капитан капитаном, но майор мог назначить ему другое время встречи, и гостю не полагалось слышать об ответе. Пока Ист ждал, он снял тулуп, повесив его на гвоздь, и подумал, что три денщика — это ужас. Он представил, как три Йелно Раванера медленно сводят его с ума. Одного хватает за глаза, а трое… Нет уж. Из комнаты вышел денщик, широко раскрыл дверь, и жестом пригласил капитана пройти. Из раскрытой двери в нос шибал застарелый запах вина.

— Ист! Рад тебя видеть! — Улыбнулся Шваб, сидя в просторном цветастом халате на кровати. В руках он держал даже не бокал, а початую бутылку. Убранство комнаты было не под стать капитану, и даже майору. Но Йозе был, кроме службы, ещё и действительно богатым помещиком. Всё в комнате было затянуто в цветастные ткани, из красивого дерева стоял настоящий сервант, заполненный винными бутылками, и закрыт он был огромными створками из стекла, которые сами по себе стоили целое состояние. Сколько стоило вино в нём — оставалось только гадать.

— Мастер майор!.. — Начал было Ист Пелль.

— Стоп! — Взмахнул свободной рукой Шваб. — Иди в задницу.

Майор приложился к бутылке, сделав пару глотков. Ист стоял, открывая и закрывая рот, не зная, что и сказать. Разговор завершился не начавшись. Наконец он отмер, и спросил:

— Разрешите идти?

— Иди. — Махнул рукой Йозе. Пелль по-строевому развернулся и двинулся к двери.

— Да твою мать, Ист! Стой, сучий ты потрох!.. Стой. Я сколько раз тебе говорил, без всей этой… — Он скорчил рожу и махнул на капитана рукой. — Церемониальщины чтоб?.. Хотел что-то попросить? Так проси. Нахрен ты вырядился? Зачем уставщина эта? Мы же друзья, Ист! Я не дурак, если ты припёрся в этом клоунском виде, у тебя есть просьба. Сядь, вина себе налей, выпей и говори. Вот это — приказ.

Когда Йелно просвещал Дия о бытие в армии Флумара, он упоминал майора Шваба Йозе. И он ни капли не покривил душой. В батальоне и правда любили майора. Он выглядел, как избалованное дворянское говно на палке, в его этих сверкающих наручах, куске обрезанной по пузо кирасе, дурацком сияющем шлеме. Но он полюбился солдатам тем, что он был постоянно пьян, и принимал верные решения. Он спокойно слушал доклад от пьяного вусмерть солдата (было), а наказывал потом его начальника. Он посылал прямым текстом посланцев от полковников и генералов, прося передать отправителю плевок в лицо (это тоже было, когда батальон Шваба был в Вольных Баронствах) — когда приказ был совершенно глуп и попахивал самоубийством или огромными жертвами. У Шваба среди бывалых солдат была безупречная репутация человека простого, справедливого и грамотного. Да, к Швабу не каждый мог пройти, но он никогда не отказывался выслушать солдата, когда был на марше. Хоть пару слов, но он прислушивался. Пока майор ехал перед строем, любой недовольный, мог обратить на себя его внимание. Любой. Из пятисот солдат батальона. Правило было одно — слушает майор — слушает батальон, и не задаёт повторяющихся вопросов. Если первый солдат в шеренге пожалуется, что у них в отделении нет точил для мечей — второй шепнёт третьему — передай дальше, что точила будут. Шваба Йозе батальон — любил. Исключением была пока только специальная рота Иста Пелля. Они просто его не знали, так как сама рота была набрана из разных частей.

— Ну, выкладывай, Ист. Как вино? — Спросил майор, когда капитан сел, налил, выпил и крякнул.

— Хорошее. — Кивнул Пелль. После небольшой паузы, Шваб снова спросил:

— Выкладывай, Ист. Ты же не пришёл просто вино пить весь в этих блестяшках? Кстати, вино — пей, это, если хочешь, приказ.

Капитан снова налил себе вина, потёр шрам, снова выпил, и сказал:

— Шваб, отмени выход моей роты завтра. Мне нужна отсрочка хоть на день.

— Любопытно. Если веские причины — я отменю. В чём дело?

— Эх… Мы с тобой давно знакомы, да? — Помялся Пелль. — Кто бы увидел его сейчас из роты — ужаснулся бы, что враги применили ментальную магию, и захватили разум капитана. — Есть у меня один малец в роте, травник из деревни…

— И?.. Продолжай, интересно! — Йозе даже приподнялся с кровати, принимая сидячее положение. — Это личная просьба, чтоль? Вот это да… Давай, Ист, говори!

— Да, Шваб, личная. Этот парнишка может убрать мой шрам. — Ист посмотрел прямо в глаза майору. — Ты ведь понимаешь, что для меня это значит?

Шваб Йозе отставил вино на стол, мигом посерьезнев.

— Ты уверен, Пелль? Ты уверен, что он может?

— Да, уверен. У парня дар, если так можно сказать. Ты слышал про «мазь Лесника»? Она сейчас очень популярна во всём лагере, да даже в Авене про неё можно услышать.

— Да, доходили слухи. Так это… Не ты тот «Лесник»? — Осторожно кивнув, спросил майор.

— Не я. Эту мазь доработал этот парнишка. И если он сказал, что сведёт мой шрам — я ему верю. — Ист помолчал, прикидывая, что стоит говорить, а что — нет. — Шваб, мне нужна отсрочка выхода, чтоб он успел сделать мазь. Она очень мне нужна, лично мне.

Майор пятернёй вытер губы, сложив кулак, и задумчиво потёр подбородок большим пальцем.