Возможно, уже полтора миллиона лет назад жители Африки начали использовать огонь. На стоянках человека в Азии и Европе, обустроенных полмиллиона лет назад, регулярно находят следы древесных углей, а также обуглившиеся кости.

Огонь помог человеку продвинуться далеко на север и выбраться за пределы Африканского континента

Однако само время обернулось против Ноmо erectus, притворно обличая его в невежестве и неумении. В удел археологам остались лишь каменные орудия, изготовленные им: ручные рубила, топоры, скребки. Поэтому они полагали, что люди данного вида умели обрабатывать только камень – материал грубый и неказистый, ничуть не похожий на то, что использовали, например, ремесленники неолита и более близких к нам эпох.

А чего же иного могли ожидать ученые? Ведь дерево, кость, кожа, волокно, как и прочие органические материалы, бесследно гибнут уже по прошествии нескольких тысяч лет. Поэтому древние культуры поневоле кажутся нам более примитивными, чем близкие к нам. Чем грубее культура, тем старше. Время изнашивает культуру, как человек – одежду. По грязному, засаленному клочку ткани трудно угадать, каким нарядным могло быть платье десять лет назад. Удаляясь в глубь времен, археологи имеют дело лишь с подобными неказистыми клочками и обманываются, принимая их… за высшее достижение той эпохи. Им ведома цена их находкам, но они не знают, что потеряли. Многое, многое безвозвратно гибнет. Лишь совершенное – мимолетно, лишь грубое и ничтожное – вечно.

Впрочем, даже орудия труда, изготовленные из такого неинтересного, неподатливого материала, как камень, свидетельствуют, что их создатели обладали недюжинным талантом. Так, близ Хельмштедта были найдены три еловых древка с прорезями. Очевидно, в них крепились каменные наконечники. Их возраст – 400 тыс. лет. Это древнейшие известные нам составные орудия.

В местечке Шенинген, в Нижней Саксонии, недавно были обнаружены копья длиной 2,5 м, изготовленные из сосны. Их возраст – тоже 400 тыс. лет. Центр тяжести этих орудий уже тогда был расположен в передней трети древка, как и у современных копий. Этими искусными орудиями человек прямоходящий сражал крупных животных: мамонтов, зубров, пещерных медведей.

Особенно интересна техника обработки этих орудий. Судя по всему, уже тогда люди пользовались клеем. Они приклеивали каменные пластины к древкам с помощью древесной смолы. В Южной Африке, в пещере Бломбос, найден костяной наконечник, возраст которого 60 тыс. лет, на нем видны крохотные бороздки. Очевидно, его обматывали каким-то волокном.

Специалисты уверены, что уже 60 тыс. лет назад люди научились пользоваться «веревками» и завязывать узлы. Не овладев этой техникой, нельзя было мастерить плоты и другие средства передвижения по воде. А ведь древние люди были храбрыми мореходами! Ученые давно не сомневаются в этом.

Находка, сделанная у берегов индонезийского острова Флорес, лежащего между Явой и Тимором, заставила удивиться даже привыкших к неожиданностям палеоантропологов. Среди костей доисторических слонов им попались каменные орудия, изготовленные человеком около 800 тыс. лет назад. Датировку оправдывал возраст окружавших их осадочных пород.

В то время люди уже заселили крупнейший из Зондских островов – Яву. Однако, даже когда уровень моря опускался до рекордно низкой отметки, они не могли добраться до Флореса посуху. Чтобы попасть туда, Ноmо erectus должен был преодолеть пролив шириной 19 км. На чем же он переплыл его?

Наверняка построил плот или лодку. Ученых смущает, правда, то, что им не удалось найти никаких человеческих останков, неоспоримо доказывавших столь раннее заселение острова Флорес. До сих пор считалось, что люди отважились на морские плавания лишь около 100 тыс. лет назад, когда стали продвигаться в сторону Австралии.

Роберт Беднарик и его плот «Нале Таш»

Порой историческое прошлое являет нам неразрешимые загадки лишь потому, что разрешать их мы пытаемся лишь с помощью логики. Самый вероятный ответ кажется нам правильным. Остров, плот или лодка, переселение племени – обычная логическая цепочка. Но ведь сколько раз зоологи обнаруживали на стволах деревьев, унесенных в море, всевозможных животных: ящериц, грызунов и даже обезьян. Почему бы не предположить, что 800 тыс. лет назад на таком же бревне был случайно унесен в море человек? Волны выбросили его на берег ближайшего острова, где с помощью каменного орудия он, спасаясь от голода, разделал тушу павшего здесь слона. Позднее этот незадачливый путешественник погиб, так и не оставив после себя никакой «археологической культуры».

И все же, по большому счету, нельзя сомневаться в том, что человек прямоходящий стал первым мореплавателем. Это доказали Роберт Г. Беднарик и пятеро его помощников, затеявших отважный эксперимент.

В декабре 1998 г. они стартовали с берегов острова Тимор на бамбуковом плоту «Нале Таш». В переводе с индонезийского это имя означает: «Вернутся немногие».

Изготавливая этот плот, ученые пользовались лишь орудиями труда, типичными для палеолита. На постройку пошли стволы бамбука. Их связывали по восемь штук кряду, перематывая листьями пальмы или стеблями лиан, разрезанными вдоль оси. Парусом служили сплетенные вместе листья пандануса. Участники этого опыта решили доказать, что еще 60 с лишним тысяч лет назад на подобных плотах люди могли добираться из Индонезии в Австралию.

Эта авантюра, казалось бы, обречена была на провал. Налетевший тропический шторм безжалостно разметал веревки, сплетенные из растительных волокон, коими крепились шестиметровые мачты, внешне напоминавшие лестницу-стремянку. И все же отважным практикам удалось снова привязать мачту лианами. Через тринадцать дней, преодолев 900 км, плот достиг острова Мелвилл, лежавшего у берегов Австралии.

Эксперимент показал, что уже Ноmо erectus, пользуясь подручными ему материалами и средствами, мог заселить многочисленные острова Индийского океана.

Беднарик убежден, что ученые недооценивают человека прямоходящего. Его знаний и сметки достало бы для строительства плотов, а умения издавать членораздельные звуки – для объяснения с соплеменниками.

Способности Ноmо erectus гораздо выше, чем признавалось учеными до сих пор. Культура и речь – это его открытия, лишь присвоенные нами – наследниками, посчитавшими себя разумнее предков. Сотни тысяч лет эволюции не прошли даром. Человек прямоходящий научился говорить, строить, планировать, изобретать, завещав эти таланты нам, изрядно их приумножившим, а затем и объявившим себя «единственными и неповторимыми». Нет, разум начинается далеко за пределами, отведенными Ноmо sapiens. Не мы первые носители «искры Божией», и не нам возглашать на страницах исторических опусов, что «среди дикости и мрака, в окружении уродливых полулюдей-полузверей, появились совсем иные существа – статные, красивые, умные. Постепенно они заселили нашу планету. Так пришло время Ноmо sapiens».