Наш перечень спасательных операций ежедневно рос, и число фотографий со щенками на доске нашего импровизированного домашнего офиса стало пугающим. Конечно, собаки на каждом снимке выглядели так, словно ничто в мире их не заботит, но эти фотографии лишь скрывали безотлагательность их спасения.

Благодаря газетным интервью и телерепортажам с нами фонд стал отлично известен и, если в самом деле задуматься, деятельность фонда была, возможно, единственной хорошей новостью среди прочих, приходящих из Афганистана в настоящее время. В результате, семьям солдат, принявших афганских собак во время службы в этой стране, стало легче связаться с нами и попросить помощи, так что наш реестр ожидавших спасения собак переполнился пачками душещипательных историй.

На первом месте находилась Хэнна, найденная королевским морпехом ранним утром одного особо морозного зимнего афганского дня. Он находился в дозоре и на какую-то долю секунды заметил короткое движение у подножия проволочной изгороди, окружавшей лагерь. Довольно скоро он разглядел, что это было.

Небольшой бурый комок дрожащего меха, валявшийся у голого металлического ограждения, оказался собакой. Когда морпех сменился с поста, он прополз под ограждением и с помощью кусачек прорезал дыру, достаточно большую, чтобы втащить щенка в лагерь. Мы успешно вывезли Хэнну из Афганистана под покровом тайны, и теперь она находилась в карантине в Соединенном Королевстве.

Следующим шел маленький светло-бурый щенок, которого обнаружили в условиях, очень похожих на те, в которых оказалась Фубар — брошенного у обочины афганской дороги, одинокого и голодного. Только в этот раз тем, кто заметил его, был солдат диверсионно-разведывательного взвода авиадесантного полка. Он бережно подобрал щенка и мягко упрятал его в тепло своей камуфляжной куртки.

Когда патруль вернулся на базу, начальство оказалось не расположено приютить щенка. «Убрать эту заразную тварь из лагеря немедленно» — так было сказано солдату. Но он какбы ненароком забыл исполнить этот приказ.

Десантура есть десантура — парни не смогли удержаться от того, чтобы назвать щенка в честь Арнема, города, в битве за который во время Второй мировой войны участвовали их предшественники.

Из хрупкого щенка Арнем вырос в небольшого сильного пса, главным образом благодаря тому, что парни подкармливали его из остатков котлового довольства. Он жил в комнате вместе с ними и прятался от любопытных глаз в углу, под корзиной для грязного белья.

Меня восхитило то, что очередного пса спасли от опасностей уличной жизни, но я не смог удержаться от мысли, что жизнь на улице, возможно, была бы предпочтительнее, чем проживание посреди кучи грязных труселей десантуры.

Примерно в то же время, когда к нам пришла просьба вывезти Арнема в Соединенное Королевство, мы также получили имейл от группы из войск особого назначения, ухаживавшей за взрослой собакой на своей базе. Она стала для них источником подлинного уюта, но проблема состояла в том, что у нее была привычка сбегать с базы и вязаться с местными беспризорными псами.

Парни не замечали этого до тех пор, пока не случилось неизбежное. Их собака забеременела и в результе родила шесть щенков, которые сразу оказались в уязвимом положении из-за возможной смены контингента на этой удаленной разведбазе. Вот почему они к нам обратились. Я попросил их прислать нам фотографии щенков, чтобы они помогли нам в попытках выбить кое-какие средства.

Учитывая характер операций, в которых парни из войск особого назначения принимали участие, переписка с ними носила нерегулярный характер. Но все же я получил снимки шестерых пухленьких щенков — явно наслаждающихся вниманием всей честной компании и мирно спящих на грязном полу старого здания. Эти снимки помогли нам сдвинуть спасательную операцию с мертвой точки.

У нас по-прежнему были некоторые проблемы, а организация перевозок, пожалуй, стала еще труднее. Общее состояние безопасности в Афганистане стало более беспорядочным, чем обычно, так что водители из Афганского центра спасения на севере были не в силах проделать это предельно опасное для жизни путешествие за щенками на юг дальше Кандагара.

В который раз мы собирались положиться на то, что парни найдут кого-то из местных, кто захочет вывезти щенков. Мы предоставили им эту заботу.

В тот миг, когда имейл вспыхнул на моем экране, я зашарил вокруг в поисках телефона. Чем больше я читал и вдавался в детали, тем меня все больше охватывала паника.

— Это чревато настоящими неприятностями, — сказал я самому себе.

Прошло некоторое время, прежде чем мы услыхали о парнях из особых войск с их шестью щенками. Нам было понятно, что сочетание их участия в постоянных операциях с общей нехватки водителей огорчает их. Но сейчас, если верить их имейлу, двое из шести щенков как раз были в пути. Более того, щенкам предстояло ехать с Арнемом, щенком десантуры. Как они все трое пересеклись вместе, никому не известно. Но двое солдат, ехавших домой, собрались везти их с собой. Потенциально это могло обернуться множеством проблем. Ребята задумали провезти щенков в военном транспорте, что определенно было против правил. Их план состоял в том, чтобы долететь из их удаленной базы до Кандагара, откуда начиналась их долгая дорога домой, протащив трех мелкогабаритных щенков под камуфляжными куртками внутрь «Чинука».

Если бы их поймали, одной только кучей неприятностей не обошлось бы: щенков, несомненно, ссадили бы. Но, как большинство наглых планов, этот мог сработать. И, черт, он таки сработал.

— Кошан, это Пен. Как ты, мой друг?

— Привет, Пен. Я в порядке. А ты?

После небольшой светской болтовни я перешел к делу.

— Мне нужно, чтобы завтра утром шофер наверняка был за кандагарским аэропортом, — заявил я, готовый к возражениям, что, дескать, моему уведомлению не хватает информативности. Поездка для водителя предполагалась дальняя, а я понятия не имел, не занят ли он уже в какой-нибудь другой.

На другом конце связи возникла длинная пауза, прежде чем Кошан согласился с тем, что это возможно. Мы обсудили вопрос оплаты, и дело было решено.

Парни летели утренним рейсом. Если шофер не приедет или если они разминуться, у них не будет иного выбора, как бросить троих щенков за аэропортом.

Пронзительный писк телефона разорвал тишину. Если верить часам на столике у кровати, был час ночи. Я схватил трубку.

— Да? — сказал я торопливо.

— Мы на месте, — произнес голос на том конце связи. Это был один из солдат, что ехали домой.

Поразительно — они прибыли на военную авиабазу в Кандагаре, вне всякого сомнения, безнаказанно выполнив часть операции, состоявшую в контрабанде щенков. Однако, у меня не было времени, чтобы их поздравить. Все по-прежнему могло сложиться очень плохо.

— Хорошо, вам нужно добраться до цивильной части аэропорта, — стал объяснять я. — Шофер ждет вас там.

— Это где? — ответил мне встревоженный голос за тысячи миль отсюда.