– Изабелла сказала, если после шести сеансов ситуация не изменится, она изберет другой способ.

Катка покосилась на собеседницу: все ясно, еще одна дурочка, свято верящая лжемагам и гадалкам. Отдавая каждый раз за прием немалые деньги, наивная надеется на чудо, но, как правило, чудес не происходит. Просто в один прекрасный день дама обнаружит, что деньги кончились…

– А еще Изабеллочка дала мне амулет, он заряжен положительной энергией, – продолжала тетка. – Скажу вам откровенно, как только я его надела, с меня будто двадцать лет слетело. Снова почувствовала себя молодой, полной сил. Изабелла его не всем дает, вручает лишь тем, от которых исходит свечение.

– Свечение?

– Ну да, она его видит, как только человек к ней попадает.

Катарина молчала, не зная, как реагировать на подобного рода заявление.

– Не раздумывайте, записывайтесь, не пожалеете, небось тоже с мужиком маетесь?

– Угадали.

– Вот, а Изабелла мигом все в порядок приведет.

– Почему же у вас с первого раза ничего не получилось?

– Так у меня тяжелый случай.

У парня на столе зазвонил телефон.

– Салон «Шар судьбы», добрый день. Да. Ваша фамилия? На какое время вы записаны? – он уставился в компьютер. – Ну что же вы так, дела можно и перенести. Нет! Только на двадцатое число. Хорошо, звоните. – Парень положил трубку и, обращаясь к Копейкиной, произнес: – Звонила клиентка, просила перенести прием на более поздний срок, могу записать вас на восемнадцать часов.

Катарина вскочила:

– Отлично, записывайте!

– Прием стоит триста долларов, вы в курсе?

– Да.

– Хорошо, тогда подъезжайте без пятнадцати шесть.

– Повезло тебе, – буркнула тетка, – видишь, как удачно вышло. Сегодня пришла, сегодня и попадешь к Изабелле, а я вот, – она вздохнула, – три недели…

Пребывая в полной уверенности, что Изабелла и бабка-колдунья работают сообща, Ката очень рассчитывала получить от первой адресок второй. Касательно цыганки у Катки не возникало ни малейших сомнений: женщина – чистой воды аферистка, скорее всего, неплохо разбирающаяся в психологии людей.

У нас, к сожалению, слишком много простаков, верящих в чудеса. Наверняка всех клиентов Изабелла направляет к бабке, которая уже с помощью черной магии делает свои темные дела. В том, что колдунья настоящая, Катарина не сомневалась, она прекрасно знала: подобные люди существуют. Конечно, процентов восемьдесят целителей и магов являются шарлатанами, умело собирающими денежные урожаи с доверчивых и легко внушаемых граждан. Но остаются еще двадцать процентов тех, кто никогда не станет рекламировать свои услуги по телевизору или помещать красочные объявления в печатных изданиях. Именно эти двадцать процентов и являются настоящими колдунами, ведьмами и прочими посланниками темных сил. Настоящая колдунья ни в жизнь не прибегнет к помощи средств массовой информации, да ей это и ни к чему. Как правило, такие люди живут бедно, и, поверьте… они сами не рады, что обладают дьявольскими способностями.

Мысли ее прервала упрямая трель мобильного телефона.

– Да.

– Катарина, это Лилиана, – голос актрисы дрожал, – ты сейчас где?

– В центре.

– Можешь приехать ко мне домой?

– Конечно.

– Тогда я тебя жду, несись на всех парах.

«Это из-за смерти Круглова», – промелькнуло в ее голове.

От Идеи Карповны Катка знала, что Серебрякова поддерживала с покойным теплые отношения, и, естественно, его внезапная кончина выбила Лилиану из колеи.

Серебрякова провела Копейкину в шикарно обставленную гостиную. Везде, где только можно, стояли многочисленные рамки с фотографиями актрисы.

Лилиана плюхнулась в мягкое кресло и достала сигарету.

– Как вы себя чувствуете?

Актриса закурила.

– Ты слышала про Любомира? – спросила она, проигнорировав вопрос Копейкиной.

– Да, днем узнала из новостей, но не поняла, отчего он умер.

– Сердечный приступ, – Лилиана смотрела перед собой усталым, каким-то жалким взглядом.

– У него были проблемы с сердцем?

– Нет, в том-то все и дело, Любомир никогда не жаловался на здоровье. Напротив, шутил, что собирается прожить до ста лет.

– Съемки теперь прекратят?

Серебрякова зло усмехнулась:

– Прекратят, как же, для них нет ничего более важного, чем делание денег! Никто не будет закрывать сериал из-за смерти актера. Ты наивна, как олененок Бэмби. Конечно, Ручкин будет метать бисер, но работа есть работа, скорее всего, героя Любомира убьют или он впадет в кому, это наиболее распространенные варианты.

Катарина посмотрела на снимок Серебряковой в стеклянной рамке.

– Тебе, наверное, непонятно, почему я позвонила? – Лилиана затушила сигарету и сразу прикурила вторую. – Мы с тобой едва знакомы, по правде сказать, я о тебе ничего не знаю, но… Понимаешь, как ни странно это прозвучит, у меня абсолютно нет друзей, вообще, представляешь? Порой мне настолько одиноко, хоть волком вой, некому даже поплакаться в жилетку, а иногда так хочется! Для большинства людей я – прожженная стерва, именно в такой роли они привыкли меня видеть. Никому невдомек, что это просто-напросто маска, роль. Первое время мне нравилось чувствовать себя эдакой женщиной-вамп, я считала, что это придает мне лоска, или… ну, называй как хочешь. А с годами поняла: из-за своего имиджа я растеряла всех друзей, очень трудно показывать свое истинное лицо, когда целыми днями приходится играть суку. Единственный человек, которому я могла пожаловаться на жизнь, был Круглов. Он обладал поистине потрясающей способностью – слушать собеседника. Я часами могла говорить ему о своих многочисленных проблемах, и Любомир никогда меня не перебивал. Все, сказанное мною Любомиру, на веки вечные оставалось в тайне. Круглов умел хранить секреты, поверь, не каждый человек, тем более актер, способен на такое.

– Я понимаю.

– Мы познакомились в театральном институте, он учился на курс старше меня, и почти сразу мы нашли общий язык. А потом снялись вместе в нашем первом фильме, который сделал из нас настоящих звезд.

– Вы имеете в виду «Утреннюю росу»?

– Да. Сейчас молодежь не смотрит такие картины, предпочитая им западные боевики и страшилки, а тогда, в советские времена, наш фильм имел потрясающий успех. После его выхода мы проснулись знаменитыми.

– Вы не правы касательно молодежи, я, например, обожаю фильмы тех лет.

Серебрякова улыбнулась:

– А ты уже и не относишься к молодежи, дорогуша. Признаю, выглядишь отлично, но ты далеко не девочка-подросток, это факт.