Мы съели булочки без джема и обсудили Летнюю садовую вечеринку. Она должна была пройти в июле, в первую субботу после начала летних каникул.

Все там должно быть как в 1945 году, когда впервые состоялась такая вечеринка. Планировались конкурсы для собак, забег терьеров, палатки с едой, выставка цветов, белый слон и палатки с подержанной одеждой, а ближе к вечеру танцы. Организаторы даже собирались выдавать в качестве призов ириски из сгущенного молока, как в 1945 году («Победители получат денежные призы в подобающем размере, а также ириски, приготовленные по рецепту военного времени, в вощеной бумаге прошлых лет»).

Крошке Джеку пришлось по душе выражение «прошлых лет», но он сказал, что оно должно означать предыдущее лето, а не стародавние времена, которые, как мы настаивали, оно означает.

Садовая вечеринка укрепила мою сестру в убеждении, что следует бросить Чарли Бэйтса раз и навсегда, поскольку эта вечеринка давала нам возможность подбить клинья к куда более предпочтительному – с ее точки зрения – мистеру Филу Олифанту. Сестра решила записать Дебби на один из собачьих конкурсов, чтобы укрепить знакомство с мистером Олифантом, поскольку он будет среди судей на всех собачьих мероприятиях, за исключением забега терьеров. Сестра поставила цель: мистер Олифант должен пожать руку нашей маме, когда она будет стоять рядом со мной слева от центральной площадки. Мужчина попросту не может не влюбиться в маму, пожимая ее руку, – во всяком случае, папа так говорил. Мне отводилась важная роль: я должна была правильно поставить маму, пока сестра направляет к нам мистера Олифанта.

Сестра была уверена, что мистер Олифант – то, что нужно, и беспрестанно напоминала о его достоинствах. И в целом я была с ней согласна. Мистер Олифант и в самом деле приятный человек, пользующийся уважением. Нужно быть очень уважаемой личностью, чтобы стать судьей на Садовой вечеринке. А благодаря тому, что моя сестра заглянула к нему в гости, когда искала пони, мы с ним вроде как друзья. Во всяком случае, знакомые. И, кроме того, он красивый как хорошо одетый фермер, а не как Чарли, который похож на героя стародавнего фильма: вечно курит со зловещим видом, будто замышляет что-то и вот-вот достанет пистолет и кого-нибудь убьет.

В день праздника пришлось постараться, чтобы хотя бы убедить маму пойти на выставку, не то что поставить ее в позицию, пригодную для обмена рукопожатием с собачьим судьей.

– Я не желаю иметь с этим ничего общего, – сказала мама, ну точь-в-точь как наша бывшая домработница миссис Лант.

– Там соберется вся деревня, нет, весь приход, – сказала я.

Мама застонала.

– Вечеринка в старомодном стиле, как в былые военные годы, – сказала я и снова промахнулась.

– Только совсем чуть-чуть по-военному, – сказала сестра, – а так выставка цветов, и мистер Гаммо покажет свой сладкий горошек и редкие альпийские растения.

Мама тепло относилась к мистеру Гаммо из-за того, что он прикрыл канализационный люк и не обращал внимания на сплетни, и сестра удачно извлекла его из памяти.

В конце концов маме понравилась идея показать Дебби на выставке собак, она удалилась в свою комнату и вернулась в легком платье, на котором был то ли узор, изображающий танцующие на ветру тени от дерева, то ли замысловатое пятно от кофе. В последнее время мама завела обыкновение появляться на публике в шляпе, и в тот день она надела легкую, под стать платью, шляпку и такие легкие сандалии, как будто сандалий и вовсе не было, лишь тонкая полоска кожи обхватывала ее большой палец и пятку. Не женщина, а мечта. Или куча старых тряпок.

Я не врала, когда сказала, что на Летней садовой вечеринке соберется весь приход, состоящий из четырех деревень. Она проводилась каждый год на территории больницы «Коленный коттедж», расположенной за пределами деревни, в больнице этой удаляли исключительно варикозные вены и аппендицит. Коленные чашечки там не удаляли, других сложных и потенциально фатальных операций тоже не проводили. Из окна больницы как-то выпрыгнул одинокий подолог, других летальных исходов за двадцать лет не случалось.

Выставку собак проводили веселья ради, это не было серьезное соревнование, где лапы собакам протирают спиртом, а шерсть завивают на бигуди. Конкурсы были разные, один, к примеру, назывался «Собака, больше всего похожая на своего хозяина», и Шарлотта, дочь миссис С. Бороды, заняла первое место вместе со своим боксером Минни. Миссис С. Борода, похоже, очень обрадовалась, но Шарлотта не особо, она не захотела есть заслуженные ириски прошлых лет.

Сестра записала Дебби на конкурс всесторонне одаренных собак, куда допускались все собаки, а красота и послушание оценивались одинаково высоко. Когда всех собак выстроили в шеренгу, Дебби укусила коричневую собачку по кличке Ворсянка. Обычно Дебби не кусалась, и сестра так и сказала мистеру Филу Олифанту.

– Обычно Дебби не кусается, – сказала она достаточно громко, чтобы и публика ее услышала.

Мистер Олифант предположил, что, возможно, всему виной стресс, вызванный конкурсом, и заметил, что Дебби – славная сука, несмотря на этот нехарактерный для себя поступок. Потом он осмотрел Ворсянку и сказал, что Ворсянка похожа на ворсянку. А затем повернулся к сестре и спросил: «Правда же, эта собачка выглядит в точности как ворсянка?»

Сестра подтвердила, что Ворсянка выглядит в точности как ворсянка, как будто это ужас как смешно.

Мистер Олифант нашел добрые слова для каждой из собак, участвующих в конкурсе, и, конечно же, Ворсянка заняла первое место.

Сестра не расстроилась и не удивилась, что Дебби не выиграла, особенно с учетом того, что пуделиха покусала собаку-победительницу.

Мы стояли за веревочным ограждением, наблюдая за последним из собачьих конкурсов, гонкой с препятствиями, где оценивалось послушание. Сестра с радостью сообщила, что мистер Олифант ее не забыл и поинтересовался, нашла ли она уже себе пони.

– И что ты ответила? – спросила я.

– Я сказала, что да, я нашла себе пони по имени Саша, но моя сестра, то есть ты, сейчас ищет пони себе, – сказала она, сияя.

– Но я не ищу пони, – возразила я.

– Я знаю, но я сказала, что ты ищешь, и он сказал, что навострит уши. – И сестра закивала, слегка выпучив глаза. – И с радостью оценит любого пони, которого мы захотим приобрести.

– Но я не хочу пони, – сказала я.

– Он и мама… ты знаешь, – раздраженно сказала она. – Просто притворись, что хочешь.

Моя вера в мистера Олифанта начинала таять. Во-первых, он слишком уж милый, а кроме того, разгуливает в своей соломенной шляпе и со своим судейским бейджиком под ручку с какой-то женщиной. И, словно этого недостаточно, он еще и высказывается, будто собака похожа на ворсянку, хотя никто эту ворсянку в глаза не видел. Сестра предположила, что, возможно, он имел в виду вязанку, но я считала, что он просто кичится своим знанием слова «ворсянка». Не сомневаюсь, даже хозяин этой Ворсянки понятия не имеет, как выглядит ворсянка.