Цикличность — это одна из фундаментальных функций любой самоорганизующейся паттерн-системы. Простая иллюстрация стабилизации такой системы в повторяющемся паттерне предлагалась ранее. Возможно, то, что мы называем «мысль», на деле является цикличностью данного рода. Или же мысль является временным стабильным состоянием в процессе перехода от одной активной области к другой (то есть следующее состояние бывает не готово к переходу к активному состоянию — и активность задерживается в пределах текущей области). Также возможно, что концепции базируются на цикличных состояниях, которые могут включать в свой цикл слово — ту самую языковую единицу, которой мы называем рассматриваемую концепцию. В этом смысле концепции на деле являются мини-убеждениями.

Увеличив масштаб, можно перейти к макроцикличес-ким состояниям, описанным в данном разделе. В их случае опыт включает восприятие, которое затем управляет тем, что мы видим перед собой. Мы столкнулись с этим явлением в одном из вариантов, когда решали, браться нам за шоколадный мусс или нет. Мы не особо голодны, однако вид мусса возбуждает аппетит, и в связи с этим мы воспринимаем мусс как нечто желаемое.

Данный вид циклического состояния важен, поскольку может пониматься как основа фобий, паранойи и систем веры в целом. Паранойя являет собой любопытнейшую душевную болезнь, поскольку, по всей видимости, отличается от всех других. Большинство психических заболеваний сопровождаются нарушением рассудка и координации движений. С паранойей все как раз наоборот. У больного наблюдается прямо-таки избыток здравого смысла. Все происходящее замечательным логическим образом может быть умещено в единую картину, где сам больной пребывает в самом центре. Как только такой умственный настрой или система убеждений сформированы, любой опыт может быть интерпретирован в соответствующем свете и использован для подкрепления существующих убеждений. Звонит телефон, кто-то ошибся номером. Ясное дело, проверяют, есть ли кто дома. Машина простояла припаркованной на другой стороне улицы целый день. Из нее, бесспорно, следят. Номер машины также может быть истолкован таким образом, будто цифры и буквы на нем образуют тайнопись. Заголовок в газете воспринимается как содержащий угрозу жизни. Очевидно, что цикличные системы убеждений без труда формируются в мозге, в связи с чем убеждение/вера — в масштабе ментальных явлений — вещь бросовая, пустяковая. Люди готовы поверить практически во что угодно. Вера — это форма перцепционной истины, однако от реальности она может быть весьма далека. Я не хочу этим сказать, что не может существовать истинных систем веры. Все читатели, которые знают, что их система веры истинна, поймут, что мои замечания касаются не ее, а лишь ложных систем веры. Убеждения/верования представляют собой автономно реализующиеся системы. Наш прекрасно развитый язык позволяет нам образовывать сложные цикличные системы понятий путем включения в них абстрактных идей, не являющихся частью повседневного опыта.

В течение веков один из излюбленных философских диспутов имел место между теми, кому казалось, что вещи существуют сами по себе, а нам лишь остается наблюдать реальный мир, и теми, кто считал, что вещи существуют лишь постольку, поскольку мы воспринимаем их. Кажется, одних называли номиналистами, а других — идеалистами, но я не уверен, кто из них был кто, однако подозреваю, что наблюдателями были номиналисты. Как и в большинстве других философских споров, обе стороны были правы. Опыт формирует восприятия, а последние (посредством названий и языка) позволяют нам видеть мир в том или ином свете. Когда вы смотрите на ночное небо, вам видны пятнышки света или звезды?

Имеются всякого рода вспомогательные средства, которые использовались во все времена в целях усиления систем убеждений/верований. Например, если вы создаете класс плохих людей, врагов или неверных, тогда вы сами, понятное дело, относитесь к «хорошим». Ритуал служит хорошую службу в качестве усилителя веры, поскольку с каждым его исполнением имеет место такого рода усиление. Действительно, самые прочные системы веры обычно имеют весьма солидную ритуальную базу. Кроме того, ритуал дисциплинирует верующих, ведь для того, чтобы не выполнить ритуал, от человека требуется сознательное усилие, к тому же есть такая вещь, как чувство вины. Национальные флаги и символы также представляют собой часть системы веры и категоризации. Любая категория сама по себе является системой веры, и путем деления людей на «наших» и «не наших» мы укрепляем такую систему. Вместе с тем, уже имея категории, мы склонны искать способы все более тонкого деления вещей на категории и подкатегории «по острию ножа».

Позднее я рассмотрю вопрос об очень важном вкладе, который системы веры вносят в существующую систему оценок и систему ценностей. В то же самое время системы веры в самой своей догматической форме явились причиной многих споров и раздоров. В этом разделе я хотел донести до читателя, что цикличность является очень естественным и обычным явлением в самоорганизующихся паттерн-системах. То, что мы называем «истина», часто зависит от этой самой цикличности.

Когда я был в Москве, мне рассказывали, что красная звезда как символ Советской Армии на самом деле возникла вследствие интереса, который Троцкий питал к каббале[18], и происходит от пентаграммы — одного из важных каббалистических знаков. Штаб военного ведомства США находится в здании, имеющем форму пятиугольника и называемом Пентагоном[19]. Казалось бы, должно быть какое-то значение в том, что две противостоящие военные машины используют один и тот же пента-символ. Есть какая-то связь или нет, но человеческий разум характеризуется замечательным свойством — неистребимым стремлением и способностью во всем находить смысл.

Казалось бы, когда перед ним нечто, разум стремится изо всех сил понять, что же перед ним. На самом деле разум ничего такого сделать не пытается. Просто различные импульсы, поступающие в самоорганизующуюся систему, формируют состояние активности, которое затем постепенно переходит в стабильное состояние. Это стабильное состояние и есть смысл.

Если в наблюдаемой нами сцене есть нечто знакомое, мы можем игнорировать все остальное и руководствоваться только возникшим паттерном. К этому аспекту нашего внимания я вернусь позднее. Если же нет ничего слишком очевидного или же мы хотим понять ситуацию в целом, тогда мы пытаемся соотнести вещи друг с другом и ищем в них смысл.

В неврологии имеет место процесс ассоциации. Философы и психологи много говорили и говорят об ассоциации, и все не напрасно. На специальном языке, на микроуровне, речь идет о том, что, когда две области нервной сети активизируются совместно, в последующем связь данных областей друг с другом будет прочнее, чем с другими областями. Я предсказывал это в своей книге «Механизм разума» («The Mechanism of Mind»), и к настоящему времени это стало, похоже, бесспорным фактом в физиологии. Данная связь обеспечивается особым энзимом, который возникает на точках соприкосновения нейронов и в дальнейшем облегчает передачу сигнала по данному пути.