– Да-да, – важно отвечаю я.

– Я хотел кошку покормить, но нигде ее не нашел. Не отзывается.

– Скорее всего во двор ушла через форточку.

– Серьезно?

– Ага, она у тебя гулящая.

– Чай почти остыл, – намекает мне босс деликатно, что ему тоже надо в ванную.

– Ага, иду.

Когда вышла из ванной, уступив ее Церберу, в нос ударил аромат свежеприготовленных блинчиков. На кухонном столе и правда стоит стопочка красивых блинчиков, баночки с вареньем, подаренным мне бабушками, чай. Все красиво аппетитно стоит.

– Он еще и готовит, – вслух ворчливо заметила я. Сама-то я в жизни блинчики не пожарю.

Зато съем. Навернула горячие невероятно вкусные блины в один присест, а там и босс из ванной вышел.

– А ты сейчас домой поедешь? – любопытствую я. – Или у тебя костюм с собой?

– Нет. С собой ничего нет и домой ехать уже поздно. Но запасной костюм есть на работе.

– А-а, ясно.

Собрались с шефом, когда собирались уходить, в форточке появилась одна белая пушистая гулена.

– Ой, а кошку забери!

– На работу?

– Ладно, вечером заберешь, да?

– Заеду.

Выходим из дома, час ранний, бабушек еще нет, но скамейки не пустуют. При нашем с шефом появлении с них поднялись… мои братья. От такой неожиданности всерьез задумалась о своем душевном здоровье. Ну не могут же они действительно тут быть.

Мои возможные галлюцинации на меня внимания не обращают. Решительно, с мрачными взорами подходят к шефу, и старший вдруг как замахнется. Удар начальнику прилетел знатный. Хм, хорошо, что эти галлюцинации не по мою душу.

– Как ты смеешь ей изменять?! – ревет мой старший брат на всю округу, глядя бешеным взором на шефа.

Оглядываясь, замечаю в некоторых окнах появляющиеся любопытные лица знакомых бабушек.

Глава 26

– Слушайте, ну че вы орете, людей будите. Еще и руки распускаете. Сядьте в машину и поговорите. Вы что, свечку держали, чтобы без разбирательств по мордасам бить? – недовольно произношу я. – Да и в конце концов, чего вы в чужие отношения лезете? Эта Карина вам кто? Сестра родная, что вы за нее так переживаете?

Хмурые взоры братьев обратились на меня. Бить будут?

– Ты должен ее уволить, – ледяным непререкаемым тоном произнес брат, при этом глядя на меня. – И больше никогда с ней не встречаться. Мы не дадим тебе обижать Карину.

От комичности ситуации я взоржала, аки конь. Для братьев момент, конечно серьезный, где-то, наверное трагичный, а мне жутко смешно. Отец к Церберу приставляет, и наказывает ему, чтобы не смел отпускать, а братья, получается наоборот, требуют срочно убрать подальше. Моя же семейка так лихо распоряжается моей жизнью. Братья даже не знают, что они мне братья, но видимо что-то подсознательно чувствуют.

– Что смешного? – интересуется у меня младший.

– Если что, – еле выдавливаю я из себя. – Я согласна на увольнение и никогда больше своего шефа не видеть.

Судя по взорам братьев, они записали мне в умалишенные, а я хохочу и не могу остановится. Аж ноги подкашиваются. Пришлось на скамейку присесть. Фух, в боку закололо.

Смотрю на Цербера. Мрачный, молчаливый, да что там, просто злой. Угораздило же его связаться с нашей семейкой. Но мне его не жалко, сам захотел и проявлял инициативу. Я сразу предложила договориться и миром разойтись.

А вот братья опять смотрят на меня, как на странненькую. Девушку у которой проблемы с головой.

– Такая непосредственная, – заметил младший с восхищением и тут же покрутил пальцем у виска. – Только с головушкой, похоже проблемы. Но красивым можно и без мозгов.

Комментарий брата вызвал у меня новый приступ хохота. Как жаль, что ему нельзя ничего рассказывать.

– Я уже говорил, Лиза останется со мной. Столько, сколько это потребуется мне, – тем временем ледяным тоном произносит Цербер.

– Ты спишь с ней? – требовательно спрашивает Тимур, мой по ослиному настойчивый и упрямый старший брат. – У вас с ней что-то есть? Вы улетели вместе на выходные, вернулись вместе, ночь провели вместе. Что это как не измена?

– Ну ты и маньяк, – вновь влезаю я. – Настолько в чужую жизнь залезть, опустится до слежки. А может, ты к невесте испытываешь нежные чувства? Иначе почему такой настойчивый. А может… к моему начальнику?! За его ведь жизнь так пристально наблюдаешь и явно его ревнуешь.

В следующее мгновение Тимур бросился в мою сторону.

Цербер среагировал быстрее всех, бросился наперерез, хватая Тимура за руку. Артур – младший, почти тут же за ним, ловя старшего с другой стороны. Сижу, в шоке глядя на бешено выпучившего глаза брата, пытающегося вырваться и до меня дотянуться.

– Пустите! Я ее отшлепаю! Коза наглая! Кто тебя воспитывал?!

Ты не поверишь.

– Тимур, успокойся, – требует Цербер строгим тоном, но куда там, нас уже понесло.

– Меня-а?! Бить?! Себя отшлепай, полоумный! Кидается он тут на меня с кулаками. Думаешь, деньги есть, все можно?

Из своего положения сида лягнула старшего брата по коленке. Группируюсь.

Тимур взревел раненым быков и предпринял новую попытку кинуться, но его остановили.

– Готовься! Неделю сидеть не сможешь! – орет старший.

– Ну-ну, – отвечаю я мрачно и на всякий случай достаю из сумки перцовый баллончик, направляя его в сторону Тимура. – Давай, попробуй.

– Охрана! – орет уже младший. – Где вы, когда действительно нужны?!

Это кому охрана требуется? Успокоить Тимура? Или Артур так меня с баллончиком испугался?

– Ой, да без охраны разберемся, – замечаю я вслух для младшего. – Сейчас я твоему брату только правильное воспитание покажу, а то лезет он в чужие кровати что-то много.

Тимура перекосило от злости. Вот это темперамент.

Замечаю, как к нам от припаркованных поодаль машин бежит охрана. Невольно заулыбалась. Столько знакомых лиц. Кого-то давно не видела, а кого-то относительно недавно.

Охрана добежала и встала как вкопанная с широко распахнутыми глазами. Я, по идее агрессор, с баллончиком направленным на братьев, но и в то же время они знают меня и понимают, что на меня нападать не стоит. Такая неловкая ситуация. Надо выполнять приказ, делать свою работу, и в то же время ее нельзя делать и не объяснишь почему.

– Что вы встали как вкопанные?! – гневно вопрошает Тимур. – Она на меня напала, у нее в руках вещь, способная причинить вред. Вы испугались что ли?

А то, только не меня, а бати нашего. Гы-гык.