Проснулся я, когда солнце слегка пробивалось сквозь серые тучи. Все еще утро, хоть и позднее, значит, спал я недолго. Тело совсем разбито, было зябко и хотелось есть. И в горле все пересохло, хоть пей воду из луж. Из грязной лужи не буду, но чтобы хоть чуть-чуть смочить сухость во рту, я поползал по траве, языком слизывая капельки влаги. Хоть что-то.

Сапоги были полностью в грязи, штаны тоже, а вот куртка не пострадала, хотя вся пропиталась сыростью. Усилием воли заставил себя встать и идти дальше на юго-запад. Должно же что-нибудь жилое оказаться? Я был бы рад даже грязной избе с тараканами и всякой мелкой живностью, лишь бы там было тепло.

Через час-два моих мучений (хорошо, что светло) я вышел на проезжую дорогу. Мощеную, широкую. Вначале обрадовался – скоро жилье появится, а потом насторожился. Как бы на рилийцев не наткнуться. Это ведь не второстепенная дорога, соединяющая владения захудалого грасса с метрополией. Переходить дорогу и возвращаться на грязное поле сил уже не было, поэтому, плюнув на всё, пошел по дороге. Хорошо, что осторожности хватило на то, что, пользуясь изредка выглядывающим из-за туч солнцем, я надергал энергии, превратив ее в силовые сгустки. Какой-никакой, но щит есть, да и на несколько магических штырей энергии тоже хватит.

Навстречу стали попадаться путники, подводы. За моей спиной тоже появилась крестьянская подвода. Ее я с решительным видом остановил (благородный я или нет?) и уселся в нее, пододвинув какую-то корзину.

- Пить есть?

- Да-к, только вода, господин, - потупил взгляд возница.

Глупый, что может быть вкуснее колодезной воды, когда ты чуть ли не сутки ничего не пил?

- Впереди селение или замок есть? – напившись, продолжил я.

- Все есть, господин.

- Замок далеко?

- Не по дороге, господин, надо чуток вправо взять.

- И кто владеет?

- Не знаю, как и сказать. Раньше был грасс Верис, а потом приехали солдаты и грассом стал Лайке. А потом снова приехали солдаты, и теперь неизвестно, кто будет грассом.

Ага, я, кажется, понял, в чем дело. Этот замок из тех, что захватили силетские роды, пользуясь тем, что владельцы уехали в Рилию освобождать Кардис, да там и погибли. Вот и этот Верис такой же. Хотя, если грасс погиб, у него же должны наследники остаться?

- А что, у Вериса семьи не было?

- Как не быть, господин. Была. Жена, мать, очень серьезная грантесса. Ну, и детишки тоже были.

- И где они?

- Так всех побили, когда замок взял грасс Лайке.

- Как побили? – я немного опешил.

- Да просто. Посекли мечами.

- Всех? А детям грасса сколько было?

- Да-к маленькие еще. Вот только дочке грасса четырнадцать было. Ее, сказывают, не сразу посекли, а опосля. А остальных сразу.

Мне стало не по себе. Раньше про такое скотство я слышал про рилийцев, как те семьи восставших убивали. А теперь и силетцы на такое способились. И я еще в их войско записался. Вот гады!

- А этот грасс Лайке, где он сейчас?

- А кто господ знает? С солдатами две недели назад уехал, замок пустой стоял. А потом пришли другие солдаты, пожили там денек и дальше ушли.

- Это рилийцы были?

- А кто их, господин, знает? Солдаты, да солдаты.

- Понятно. А деревня какая поблизости есть?

- Да как не быть. Вот за тем поворотом постоялый двор будет, а за ним чуть левее и деревня.

- Постоялый двор, говоришь? Хороший?

- Да-к, как иначе? На то он и постоялый двор. И харчевня при нем.

Лучше бы мне пристроиться в захудалую деревушку, так скромнее и незаметнее, а вот постоялый двор, да на более-менее оживленном тракте. М-да. А что делать-то? Проехать мимо и идти в соседнюю деревню? Подозрительно. Хотя, если с деньгами напряг, то, может быть, прокатит? Нет! Если появятся рилийцы, и до них дойдет слух о скрывающемся (а как иначе?) юном благородном, тогда еще хуже будет. Как ни крути – везде плохо. Но кушать ужасно хотелось. И помыться. Вылезти из этой отсыревшей и пропотевшей шкуры, скинуть сапоги и завалиться в чистую постель… И мелкой живности здесь не так много, как в деревенских домах. Решил – устраиваюсь на постоялом дворе!

Гостиница оказалась вполне приличной. По меркам этого мира, конечно. Первым делом собрался залезть в чан с горячей водой, но потом вспомнил, что придется натягивать на чистое отпаренное тело грязную одежду, поэтому решил потерпеть и сначала пообедать. Ждать, пока приготовят что-то наособицу, не стал. Заказал из того, что было в готовом наличии. Тем более, голод – не тетка, съешь всё, что подадут.

Поел, помылся – и на бочок. Усталость и бессонная ночь даром не прошли. Я даже никакого внимания на симпатичную служанку, что подливала мне в чан, не обратил. Даже лица почти не запомнил. Что она обо мне подумает? В последний момент успел отдать распоряжение выстирать и высушить одежду и обе пары сапог (свои, еще не высохшие, и рилийские), да побыстрее, чтобы к вечеру все было готово. Не знаю, как управятся, но сейчас только одно – спать!

Ужин я, конечно, проспал. Проснулся глубокой ночью. Свечу я видел на столе, а вот кресала… Хотя оно-то мне и не нужно – с моими способностями. Подумал чуток и решил свечу не зажигать. Сам же стал в голове прокручивать прошедшие события. Правильно ли я поступил, отправив друзей на лодке вниз по течению реки? Может быть, стоило всем вместе остаться в лесу? Без силового щита? Мне самому, считай, повезло, когда трое рилийцев открыли по мне огонь. Ведь пули рядом пролетели. Да и потом несколько встреч с солдатами. В последний раз трое стреляли, но уже спас силовой щит. Будь со мной друзья, солдаты могли в них метить и тогда кого-нибудь убили бы. Да и куда нам деться с раненым Дартоном? Нет, не ушли бы. Так что идея с лодкой была правильной.

А если бы и я в нее залез? Положим, смог бы