Эйвери кивнула, понимая, что Мун понятия не имела о том, как умерла Джанис Сандерс. Она чуть не сообщила ей подробности, но, поскольку убийство произошло совсем недавно, информация была еще секретной. Тем не менее, учитывая, что они были здесь, Блэк предположила, что Долорес и сама может с легкостью догадаться.

– Итак, Вы только что сказали, что люди с фобиями стремятся сами рассказать о своих страхах, – произнесла Эйвери. – Но, основываясь на фактах, семьи и друзья в основном говорят, что жертвы явно стеснялись обсуждать это.

– Да. Дело в том, что обсуждение такого рода проблем с близкими может быть достаточно сложным процессом. А находиться среди людей, которые понимают, насколько тебя мучает тот или иной страх, пусть даже иррациональный... Это заставляет ощутить себя в безопасности. Почувствовать себя нормальным.

Эйвери подумала об Альфреде Лаунбруке, который посещал сад бабочек в музее. Являлось ли это попыткой сбежать или же он просто пытался найти кого-то, кто разбирался в пауках, чтобы задать определенные вопросы и начать лучше понимать их сущность? Это наверняка объяснило бы его отношения со Стефаном Скоттом.

– Как Вы считаете, группа будет открыта для вопросов о жертвах?

– Думаю, они примут это, – ответила Мун. – Учитывая, что пришлось испытать Альфреду и Эбби в момент смерти, они прекрасно понимают, что жертвы были выбраны из-за наличия фобий. Для них это достаточно личное.

В этот момент в комнату вошел мужчина с потрепанной бородой. Мун тепло поприветствовала его и, представляя гостей, не стала выдавать имя своего клиента. Эйвери обратила на это внимание. В ее профессии конфиденциальность была очень важна. Никто не стал заострять на этом внимания. Имена, по сути, абсолютно не интересовали их, если только не проскочит какая-то важная информация.

Его появление прервало разговор. Через несколько минут зашла еще одна полная женщина лет шестидесяти. Мун снова представила гостей, не называя имени клиента. Тем не менее, она четко дала понять, что Эйвери и Келлэвей являлись детективами Убойного отдела Департамента полиции Бостона, прибывшими сюда в поисках человека, убившего Альфреда, Эбби и, судя по всему, Джанис. Никто из них еще не был в курсе смерти последней девушки и двое посетителей, пришедших к полудню, восприняли информацию, словно удар под дых.

К 12:02 в комнате собралось уже семь человек. Они разобрали кофе и закуски и расселись на металлических стульях, заранее установленных Мун полукругом. Трое клиентов, похоже, были не в восторге от присутствия посторонних. Они ничего не сказали во время знакомства, но Эйвери прочла на языке их тел, а именно скрещенных руках и манере сидеть, что они не помогут. Один их этой троицы был полностью обескуражен известием об убийстве Джанис.

Однако сама Долорес Мун была невозмутима. Она встала в центре полукруга, словно учитель перед классом. Все семеро смотрели на нее с уважением и явной надеждой.

– Сегодня занятие пройдет слегка иначе, – сказала она. – Я представила вам гостей и прекрасно понимаю, что все мы ощутили горечь утраты из-за смерти троих наших друзей. Кто-то из вас мог не особо хорошо знать их, но каждый разделял душевные муки, испытываемые нами всеми. Мы много раз обсуждали наши проблемы и знаем, насколько они важны. Именно поэтому, я хочу попросить тех, кто достаточно уверен в себе, помочь нашим гостям, детективу Блэк и офицеру Келлэвей, понять всю суть того, с чем вам приходится сталкиваться ежедневно. Расскажите им, как ваши страхи влияют на вашу жизнь. Как бы вы описали это незнакомцу? Расскажите о них и о том, через что вам приходится проходить.

Мы надеемся, что они смогут использовать ваше описание, чтобы лучше понять мышление человека, который охотится за людьми, испытывающими настоящие фобии. Поэтому я прошу вас, не замыкайтесь. Многие из вас были ошарашены тем, насколько открытыми и уязвимыми были ранее. Пожалуйста... Помогите этим храбрым девушкам привлечь ужасного маньяка к ответственности.

Менее чем через две секунды начал говорить первый клиент. Это был тот самый бородач, который пришел на занятие первым. Когда он начал свою речь, глаза всех присутствующих тут же обратились к нему. Некоторые испугались того, что он мог рассказать, другие же смотрели на него с неким благоговением и каплей зависти.

– Черт возьми, да мне вообще плевать на все это, – произнес он. – Официальное название моему страху – тотафобия, то есть боязнь самой смерти. Даже не столько самого факта смерти, сколько осознания того, что в один прекрасный день я просто не проснусь. Я постоянно думаю о том, что абсолютно любая вещь может убить меня. Это может произойти во время поездки сюда на такси. Из-за простуды, которую я подхватил пару недель назад. От падения с беговой дорожки в спортзале. Даже из-за падения лифта в моем доме. Я живу с этим каждый божий день. Но речь идет не только о таких мелких, мимолетных страхах. Дошло до того, что я любой ценой избегаю того же лифта, даже если буду тащить на себе тонну продуктов на пятый этаж. Если я заболеваю, то все ухудшается раз в сто, поскольку я считаю, что любой вирус может убить меня. Прямо сейчас я ужасно напуган пистолетами, находящимися у вас под одеждой, потому что считаю, что они могут случайно выстрелить. Теоретически, я прекрасно осознаю, что этого не произойдет, но все равно сильно напуган вашим присутствием.

Почти сразу раздался голос еще одного участника. Это была молодая девушка, которой, вероятно, не было еще и тридцати. Она явно нервничала, постоянно ерзая на своем стуле.

– Все абсолютно так, как он сказал... Только у меня проблема с огнем. Я безумно боюсь огня. Ни разу в жизни я не наслаждалась горячей ванной, поскольку считаю, что сильная жара может каким-то образом воспламенить что-то в ванной комнате. По этой же причине я избегаю абсолютно любых средств для укладки волос: фенов, щипцов для завивки и так далее. Могу уверить вас, что все в моей квартире является огнестойким. У меня даже плита конвекционная, то есть та, которая нагревается магнитами. Потому что одна мысль о том, что в духовке будет гореть пламя, заставляет меня дрожать от страха. Я буквально плюнула на обед в своей семье в честь Дня благодарения из-за плиты и свечей, которые ставят на стол.

Эйвери искренне была впечатлена той храбростью, с которой эти люди открывались незнакомцам по поводу страхов, которые они сами признавали серьезными недостатками. У нее тоже имелся определенный балласт на душе и она знала, каково это, делиться с другими. Тем не менее, слушая их, она была в режиме детектива, пытаясь определить тех, кто явно выделялся больше остальных. Возможно, она хотела увидеть клиента, который испытывал максимальный дискомфорт от присутствия полиции. Или же того, кто стал более нервным, когда речь пошла об убийстве бывших одногруппников.

Но Блэк не заметила ничего странного.

– Позвольте задать вам один вопрос, – обратилась она ко всем присутствующим. – Помимо Джанис, есть еще какой-нибудь частый гость, который сегодня не пришел?

– Из постоянных нет, – ответила Мун.

– Да, если не считать выбывших, – прокомментировал мужчина, который до этого момента все время молчал.