Первого мая Владимира Ильича видела на кремлевской стене Зельма Микелевна Бауде — тогда десятилетняя дочь помощника коменданта Кремля.

«Мама, мой брат и я приехали вслед за отцом из Петрограда, — рассказывает Зельма Микелевна. — Папа был латышским стрелком, его избрали помощником коменданта товарища Малькова. А мы жили вместе с ним в Кремле. Самой большой ценностью нашей семьи была швейная машина — мама еще прежде ее купила. Теперь мама шила на этой машинке флаги. И первым был сшит, я думаю, флаг, который укрепили над Екатерининским залом Кремля, над куполом этого зала, где и сегодня поднят государственный флаг.

Первого мая отец постриг свои усики, прикрепил красный бант и надел шапку — ее он тоже обвил красной лентой. Отец был готов идти на праздник… А мы побежали вместе с братом через длинные коридоры Совнаркома на кремлевскую стену. И там увидели Владимира Ильича. Родители не разрешали нам подходить к Ленину, запрещали его беспокоить во время прогулок. Но обычно, увидев ребят, Владимир Ильич сам подзывал нас к себе. На этот раз Ленин нас не заметил. Он шел по стене совсем один, останавливался, смотрел в глубокой задумчивости на площадь, шел дальше, опять останавливался и все время о чем-то думал…»

А праздничные колонны вступали в то утро не только на Красную площадь. Двигались они и по Петрограду. «К Марсову полю потянулись ленты процессий. Город был роскошно декорирован, — сообщали «Известия ВЦИК». — Вдоль всего Невского проспекта, по всем мостам через Неву тянулись гирлянды красных флагов. Памятники бывших царей закрыты полотнищами красной материи… По постановлению Центральной Управы Петербургского Продовольственного Совета хлебный паек увеличивается 1 мая до четверти фунта на человека».

Праздновал Витебск. «1 Мая состоялась грандиозная манифестация войск всех родов оружия и рабочих. Настроение праздничное. Гордо колышутся плакаты с советскими лозунгами. В воздухе парят аэропланы, украшенные красными лентами».

Праздновал Златоуст. «В городе идут манифестации, устроенные уездным Совдепом. Правые эсеры и меньшевики участия не принимают. Накануне по городу распространились прокламации — долой большевиков. Успеха они не имели».

Вязьма. «На знаменах лозунги коммунистов о полной поддержке Советской власти. Черные контрреволюционные силы в этот день рабочего праздника себя ничем не проявили».

Красноярск. «Манифестировали все профессиональные союзы, революционные войска и социалистическая организация военнопленных. Основан фонд постройки дворца Коммунистического Интернационала».

…Ленин шел по стене совсем один, останавливался, смотрел в глубокой задумчивости на площадь, шел дальше, опять останавливался и все время о чем-то думал… «В многой мудрости — много печали» — слова эти Горький обратил к Владимиру Ильичу. И он же писал, что Ленин мог и умел смотреть на настоящее из будущего. Он, как никто другой, умел предвидеть то, что должно быть. Он умел и мог делать это потому, что половиною великой души своей жил в будущем, предвидя отдаленное будущее в формах совершенно конкретных, реальных формах. Какой видел Владимир Ильич в то первомайское утро праздничную Москву будущего, Москву конца XX века, к которой мы привыкли сегодня?

Бонифатий Михайлович Кедров вошел на Красную площадь с колонной газеты «Правда». Сперва двигались к Театральной площади, потом шли через Воскресенскую (теперь площадь Революции) и поднялись к Моссовету — на Скобелевскую площадь. Здесь выступали ораторы, а следом появились артисты в костюмах разных национальностей, вышла крестьянка, выбежали мальчишки с граблями, серпами и встали по краям воины с красными знаменами.

Еще спускаясь по Тверской-Ямской, пели песни. А на Красной площади слышно лишь, как играет оркестр «Вы жертвою пали». Прямо над трибуной по кирпичу стены плакат: «1 Мая 1918. Слава павщим борцам пролетарской революции». Лобное место затянуто черной материей. Колонны движутся вдоль кремлевской стены, братских могил, и здесь склоняются знамена.

Кедров еще долго оставался на площади. Слушал выступление Владимира. Ильича, стал свидетелем и такого эпизода:

— Спустившись с трибуны, Ленин сел в машину, где были Надежда Константиновна и Мария Ильинична. Они, очевидно, собирались ехать дальше, — рассказывает Кедров. — Машина уже было тронулась, когда откуда-то появился худющий молодой человек. Подбежал к автомобилю, вскочил на подножку и принялся кричать. Произошло это очень неожиданно, и все как-то растерялись. Я видел, что только Владимир Ильич пытался в чем-то урезонить молодого человека. Но тот продолжал кричать и размахивать фуражкой. Тогда Ленин положил ему руки на плечи, очевидно, чуть нажал, и молодой человек соскользнул с подножки. Машина сразу же уехала… На другой день я спросил у Марии Ильиничны, что происходило на площади. «Там был какой-то ненормальный, — ответила Мария Ильинична. — Вы знаете, что он придумал? Приказывал шоферу: «Поезжайте, а я буду кричать: «Да здравствует вождь мировой революции!» Посудите сами, кто, как не сумасшедший, мог вообразить такое».

…В кремлевской квартире Ульяновых хранится альбом — собрание фотоснимков тех лет. Аккуратно наклеены на серые листы большого формата фотографии, четко выведены подписи под ними. Альбом открывается снимками, сделанными 1 мая 1918 года. Проходят по Красной площади войска. Марширует отряд интернационалистов — строки газетного репортажа могли бы стать подписью к этой фотографии: «Среди однообразной массы дефилирующих войск выделяется отряд военнопленных в несколько сот человек. Стройно проходят они мимо могил, обнажив головы. Стяг их салютует павшим борцам за свободу. Единодушный крик «Ура!» вырывается из груди тысяч зрителей, окружающих плотным кольцом Красную площадь…»

На фотографиях в альбоме — демонстранты подле Большого театра; группа детей, а рядом учитель, над всеми транспарант: «Да будет наше будущее светло и ясно, как весенний день»; запруженные народом площади.

В разных концах города побывала в этот день машина Владимира Ильича, пробираясь по улицам, ставшим тесными от праздничных колонн. В центре машину остановили рабочие Сущевско-Марьинского района. «На Неглинном проезде они встречаются с автомобилем Ленина, — писала «Правда». — Ленина поднимают на руки, и он произносит коротенькую речь о значении международного праздника».

Отсюда — на самую окраину Москвы, почти за город — на Ходынское поле. Здесь 1 мая восемнадцатого года должен был состояться парад Красной Армии.

«Огромное Ходынское поле по краям установлено шеренгами Советской Армии. Линия войск начинается у ангаров и, идя параллельно Петроградскому шоссе, сворачивает прямым углом на высоте Всесвятской рощи и идет параллельно лагерю.

В центре поля группа штатской и военной публики. В середине виднеется приземистая фигура в барашковой шапке и шубе с барашковым же воротником. — Это Народный Комиссар В. И. Ленин. Ленин пошел. За ним двинулась толпа. В толпе снуют фотографы и щелкают затворами, запечатлевая на пластинках представителей народной власти».

В толпе снуешь и ты, мой коллега, репортер из года восемнадцатого, это твои строчки повторяю я сейчас. Тебе, как