дела не было до меня, как о дочери. Всегда жил только на работе и мыслями был там же. Его больше интересовали тендеры, инвестиции и отчётности, чем я. Я его видела только на праздники, так как приходил он домой ночевать только глубокой ночью. Хотя, может и вообще не приходил вовсе. Но в эти особые дни, когда он был дома, не упускал возможность меня поучить, рассказать и показать, где я не права. И я слушала и запоминала. Разве что не записывала. Мне всегда хотелось, чтоб мой родитель меня заметил, погладил по голове как единственный родной человек.

И это правило я выучила наизусть. Хочешь видеть рядом отца, стань послушной дочкой. Я никогда ему не перечила и всегда слушала. Моё непослушание его огорчало, он уходил в свой кабинет и закрывался там. Не ругал, не кричал, просто уходил. Я не видела его после по несколько дней. Чтоб не чувствовать чувство вины, я быстро научилась не перечить, молчать и не путаться под ногами и заглатывать своё «Я» в неизвестности тоже. Я знала, что, когда-нибудь все это закончится и маленькая девочка Алиса, настоящая Алиса, вырвется наружу и вздохнёт полной грудью. Главное не забыть, какая «ОНА» на самом деле.

В какой-то момент я стала забывать, привыкла к себе такой. Для меня это было как зона комфорта. Я совсем забыла, что давным-давно хотела жить по-другому, во взрослой жизни. Но я ведь другая!

И только сейчас во мне просыпается та самая весёлая, лёгкая, счастливая девочка, которая любит спорить и стоять на своём. Которая любит веселье и радость. Которая ищет во всем только хорошее и светлое. Может пора уже освободить её и дать спокойно жить?! Как она этого хочет, а не подстраиваться под окружение и ждать своего часа. Его ведь может никогда и не наступить!

— Ты боишься сцены? — спрашивает он.

— Да. Я боюсь, когда вся толпа смотрит на меня и ждёт действий. В этот момент я ощущаю себя как, помнишь в сказке, про оловянного солдатика, когда рыба огромная и зубастая проглатывает маленького деревянного человечка и он ничего не может с этим поделать. Представляешь, об этом никто до сих пор даже не знает, — смеясь говорю. — Это моя тайна.

— Я знаю, — тоже с улыбкой на лице вторит мне мужчина, сидящий рядом. — И, кажется, в конце этой рыбе брюхо распороли и вытащили человечка. И он снова оказался дома, в той же комнате, в своей прежней жизни.

— Тебе даже выдать эту тайну некому, — с огорчением произношу, тяжело выдыхая. — Я не хочу оказаться снова в прежней жизни, — немного подумав над финалом делаю я заключение.

А ведь действительно, Демид может меня спасти, вытащить из всех неприятностей одним движением и вернуть обратно, в мою жуткую сказку-реальность, где я окончательно потеряю себя и свои мечты на счастливое будущее. Сказки должны быть со счастливым концом.

Глава 26

Алиса

— Можем прогуляться, если ты не против, — нейтрально предлагает мужчина. Чувствую, как он становится дальше с каждым новым предложением в разговоре. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Мне даже самой стыдно признаться, что я снова поверила Ларину. А сегодня поняла, что это ловушка, очередной фарс, в который я поверила и поймалась, как мышка в мышеловку.

— Хорошо, — отвечаю я быстро.

Демид резко въезжает в поворот и останавливается. На улице похолодало. Но я не чувствую озноба. Если честно, я ничего не чувствую. Мне было просто все равно, даже если метеорит пролетит над головой. Я даже голову не подниму из любопытства.

Мы просто шли молча вдоль реки набережной и любовались ночным городом. Иногда нужно пройтись вот так, не спеша по немноголюдному месту. Прогулка пошла мне на пользу. Демид заметил мои оголённые плечи и как я обнимаю себя своими же руками, непроизвольно гладя локти, и протянул свой жакет, снимая его с себя. Он словно укутал меня собой. Я почувствовала себя в безопасности, под защитой этого человека.

— Демид, я… — запинаясь нарушаю молчание, — я услышала отрывки разговора. Толком не знаю, о чем даже, — я безумно нервничаю. Просто до мурашек во всем теле. Мне так стыдно. Я бы никогда так не поступила, если бы не моё сегодняшнее положение. Но сейчас мне нужно это покаяние.

Меня терзает изнутри моя ложь и попытка угодить Матвею, в надежде своей мнимой свободы.

— Ты хочешь узнать продолжение? — с сарказмом произносит Демид.

— Я рассказала об этом Моте, — не могу больше себя мучить. Прям полегчало от своих слов. Не думала, что признаваться в своих собственных ошибках настолько сложно. Но теперь, хоть не так стыдно будет смотреть в глаза Громову и делать вид, что всё прекрасно.

— Ты делаешь успехи. Поздравляю, — почти смеясь говорит Демид. По-моему, вся эта история его только забавляет. Что не скажешь про меня.

— Ты даже не знаешь, что он мог такого узнать важного. А вдруг тебе это навредит?

— Переживаешь за меня, куколка? — продолжает ёрничать Демид на каждое моё повествование.

— Не называй так меня!

— Почему? Не вижу ничего оскорбительного. Тем более унизительного.

— Куклами обычно играют. Им можно заламывать ручки и ножки в любую сторону и даже вытащить голову. Кукол обычно ломают и выкидывают как ненужный хлам. Почему ты не спрашиваешь, что мог узнать Ларин?

— Интересное рассуждение. Не думал об этом. Я не собираюсь ничего тебе выламывать. Ну если ты сама не попросишь, — улыбка расползается до ушей Демида, но она фальшивая, ненастоящая. Он всегда так улыбается. В ней нет никакой искренности. Громов закрыт для окружающих его людей. — Я знаю. И эта история уже в прошлом. Ларин понял, что подслушивать нехорошо. Даже твоими ушами. Ты услышала то, что я хотел, чтобы ты услышала.

— Ты все это подстроил?

В моей голове эхом отразилась его последняя фраза. Я не могу поверить, что в очередной раз я стала игрушкой в руках того, чей ход был следующим. Вот почему, меня раздражает, когда в свой адрес я слышу «куколка». Я так себя чувствую!

— Да.

— Зачем?

— Чтоб сделать, как понятнее сказать, — берет небольшую паузу Демид, после сразу продолжает. — сделать ход конём. Мне нужно было, чтоб твой Мотя не сдавался, а шёл до конца. и это сработало. Иногда нужно уметь останавливаться. Есть такое выражение «не навреди».

Меня этот «ход конём» выбил из колеи окончательно. Я столько времени места себе не находила, а он все подстроил, подставил меня и заставил все это время чувствовать себя виноватой. Он просто использовал меня, а я… я влюбилась!