С ним я почувствовала, что значит быть собой, не боясь и не прячась.

— И что? Ларин уже понял свою ошибку? — одно все же меня радовало, что Демид не проиграл ничего от моей ошибки. Из них двоих — я все же на стороне Громова.

— Ну скажем так, он вынес свой урок из этой ситуации. Но я до последнего хотел верить, что ты не проболтаешься.

Меня прям отпустило от первой части его речи, и я прикусила губу от второй. Чувствую себя, как провинившиеся школьница, которая получила двойку.

Надеюсь, мы выяснили все и расставили все точки над «i». Мне так хотелось, чтоб эта стена, которая стремительно возросла между нами — рухнула. Мне сложно разгадать его. Какой Демид на самом деле. Он будто в маске. Иногда мне кажется, я его лица не вижу.

— Может начать все заново. С чистого лица. Может, мы даже сможем подружиться. Хотя бы на оставшиеся время, — предлагает он.

На оставшиеся время. Конечно. Он ждёт пока срок выйдет и наконец сможет избавиться от меня. Вот наивная! Что же, нужно прожить этот срок, а дальше будь, что будет.

— Думаешь мы сможем?

Не обещаю дружбы, но попытаться стоит. Все-таки это лучше, чем постоянная ругань и выяснение отношений. «Дружба» с Громовым не входила в мои планы.

— Почему бы и нет. Не нужно забывать все, что было, между нами. Просто у нормальных людей, все начинается со свиданий. У нас продолжается, — говорит так, будто обычную сделку обсуждаем. Будто это нормальная ситуация, в которой я оказалась благодаря этим играм и махинациям.

— У нас нет отношений, — напоминаю о необычности нашей ситуации.

— У нас есть отношения. Что бы ты не говорила. И тебе нужна помощь. Ты сама говорила об этом, — говорит так спокойно, что у меня начинает в ушах звенеть. — Я все помню.

А я уже нет! Как Демид может держать в голове каждое моё слово?

— Мне не нужна эта помощь от тебя. Я могу отказаться?

Уж не помню, что ему тогда наговорила. Может можно все списать на состояние аффекта? Надеюсь, ничего сверхсекретного я не ляпнула в ту ночь.

— Нет.

Я так и думала. На любую мою просьбу, всегда один ответ. Коротко и ясно.

— Почему?

— Слишком много вопросов. Разве ты не поняла ещё, что слово «нет» не работает по отношению ко мне.

Запомнила это сразу. Но пытаться буду всегда. Иногда кажется, что Демид не пробиваемый. Но я так хочу пробить, то, что мне подвластно!

— Когда этот гребённый договор закончится? — злюсь я больше на себя и на свои никчёмные попытки.

— Через месяц, — снова короткий ответ, задевающий прямо сердце.

— Поскорее бы. И я избавлюсь от твоего внимания, — пытаюсь не отставать от Громова, огрызаюсь я.

— Ты никогда от меня не избавишься!

Я просто опешила от ответа. С одной стороны, внутри меня просто взорвался шар удовольствия. Это словно сладкий яд по всем моим внутренностям. Прям полегчало! Это, чего я хочу больше жизни — чтоб он всегда был в моей жизни. Но с другой — стало не по себе. Прям жутко. Меня даже напугал этот ответ.

— Почему?

— Я так решил. И сделай лицо попроще.

— Ты не ответил?

Я уже просто бегу за ним, пытаясь хотя-бы дышать в спину, не то, чтоб идти рядом. Я не успеваю. Демид все ускоряет и ускоряет свой шаг. Он словно пытается убежать.

— Ты без меня не избавишься от Ларина. И твой мозг это понимает. Скоро ты и твой разум сойдутся в одном мнении. Договорятся друг с другом. Решайся малышка.

Останавливаясь, произносит он. Я чуть не врезалась в итоге в него. Ещё чуть-чуть, но я вовремя остановилась. От его ответа я почувствовала наконец холодный воздух на коже. Стало холодней. Я даже задрожала от его слов.

Наверное, он прав. Сколько раз пыталась найти эту лазейку от избавления Ларина. Все тщетно. Ничего нет, по крайней мере для меня. Мне одной сложно с ним тягаться. Вот мой муж может меня раздавить окончательно. А я нет. так и буду сидеть и ждать чуда, пока мой муж окончательно не подберёт под себя мою компанию и не вышвырнет меня за ненадобностью.

— Что мне нужно будет делать? — раскинув в голове все за и против, я все же решаюсь довериться. Хуже точно не будет.

— Ничего. Просто быть рядом. И быть послушной, — оборачиваясь говорит Демид. Впервые за вечер он смотрит на меня, прямо в глаза. он будто видит мою душу насквозь. Впервые за вечер, я вижу его глаза, и мне очень хочется поверить. Раствориться в нем окончательно.

— Мне кажется я достаточно послушная, — еле слышно произношу, утопая в нем. Я словно Алиса из страны чудес, которая собственноручно залезла сама в кроличью нору, куда не стоило и сама прыгнула в эту сказку, даже не пытаясь найти выход обратно. Но скорее всего, моя сказка не с таким счастливым концом.

— Значит будь ещё более послушной. Я устал от твоих переживаний к Ларину. Его слишком много в моей жизни.

— Он часть меня, моё прошлое.

— Иногда мне хочется залезть к тебе внутрь и просто вырвать это прошлое.

«Я даже хочу, что ты это сделал», — кричит моё подсознание молча. Я бы сама это сделала, если бы знала как.

— А если я все же откажусь, — пытаюсь просчитать весь исход этой авантюры. Боже, куда я снова пытаюсь залезть? Неужели мало, того, что есть сейчас? Куда меня опять несёт?

— Не уверен, что тебе захочется, когда-либо мне отказывать, — сквозь зубы цедит Демид. — Откуда в тебе это?

— Что?

— Раздвоение личности. Ты на людях такая скромная и послушная, даже местами пугливая. Как монашка, другого сравнения я просто не могу подобрать. А наедине, прям «вырви глаз» называется. Где эта кнопка, чтоб включить навсегда эту функцию?

— Тебе больше нравится — такая Алиса?

— Нет.

— Но ты сам только что…

— Забудь. Я не так сформулировал.

— Но ты так подумал.

— Я хочу, чтоб ты была настоящей. Иногда ты прячешься за маской. И я не могу понять, где ложь, а где нет.

— Но тебе ведь нравится?

Я его подловила. Это хоть очень маленькая, даже крохотная, но все же надежда. Надежда на то, что я ему хотя бы нравлюсь. Внутри меня радуется ребёнок. Появился этот свет в конце туннеля. Демид проболтался, и я готова запрыгать и захлопать в ладошки. Кажется, я начинаю пробивать непробиваемое. Надеюсь, это не плод моего воображения.

Но Демид тоже всегда спокоен и сдержан. Я хочу видеть