— Про три корабля мы и так знали, — сказал Аконит. — Может, я туплю, но, хоть убей, не понимаю, из-за чего весь сыр-бор.

Мы вчетвером перебросились на мостик «Серебряных крыльев» и стояли вокруг главного дисплеера.

— Сыр-бор из-за того, что один догоняющий отрывается от двух других, — пояснила я.

Аконит почесал подбородок:

— Вот ты сказала — и я сам увидел… Это впрямь странновато.

Иконки догоняющих напоминали вытянутый треугольник с вершиной — ускоряющимся кораблем. Мы буквально ели глазами дисплеер и через пару минут заметили, что координатная сетка ползет слева направо, а магнитопауза исчезает из виду.

— Резерв мощности, если он был, они уже исчерпали, — пояснила я. — Объяснение тут лишь одно: третий корабль — «Вечерний». Лихнис, ты говорил, что видел, как его уничтожили, но получается, «Вечерний» уцелел.

— Выдержал прямое попадание гомункулярной пушки? — удивился Лихнис.

— Я не утверждаю, что корабль не пострадал.

— Геспер на связь не выходил? — спросила Волчник.

— Поступил сигнал бедствия, который он ввел в корабль. Мы заранее оговорили протоколы — подобный сигнал может передать только Геспер.

— Вдруг кто-то проник на борт и взломал систему? — предположил Лихнис. — Возможно такое?

— Теоретически — да. Но это значит, что проникший очень ловок и умен, а Геспер, почуяв опасность, не уничтожил сигнальный прибор.

— Значит, сигнал от Геспера, но наверняка ты не знаешь, — заключила Волчник.

— Наверняка выясним, когда заглянем в кабину «Вечернего».

— То есть позволим ему догнать нас, а дальше — как получится? — встревоженно уточнил Аконит.

— «Вечерний» нас не догонит. Мы летели, летим и будем лететь быстрее его, если двигатель не откажет. Может, у «Вечернего» и осталась псевдотяга, но в нынешней ситуации это вряд ли.

— Значит, ему крышка, — проговорила Волчник, кусая губы.

— Если только мы за ним не вернемся, — уточнил Лихнис.

— Да, — кивнула я. — Раз Геспер сигналит, значит просит помощи. В трудную минуту он помогал Горечавкам. Мы не можем его бросить.

— Похоже, я что-то упустил, — начал Аконит, — но ведь если мы сейчас развернемся или хотя бы притормозим, то снова попадем под обстрел.

— Есть и другие варианты, — сказала я. — У меня в грузовом отсеке целая коллекция кораблей. Некоторые способны развивать скорость выше, чем «Лентяй» и «Серебряные крылья». Правда, ненадолго, но слетать за Геспером я успею.

— А если нет? — опасливо спросила Волчник. — В принципе затея хороша, но… не многовато ли риска?

— Это вполне реально, — объяснила я. На заранее настроенном дисплеере появилась иконка, спешащая от «Серебряных крыльев» к «Вечернему». Я даже наложила овальные проекции зон вражеского обстрела, решив, что ни гомункулярных пушек, ни «Плюющихся кобр» у догоняющих не осталось. — Если Геспер не изменит скорость, можно слетать за ним, не попав в зону обстрела, вернуться на «Крылья» и включить максимальное ускорение. Так мы и отрыв организуем, и не приведем погоню к убежищу.

— Все равно рискованно, — стояла на своем Волчник.

— Дышать тоже рискованно, — пожала плечами я.

— Вообще-то, я не против спасения Геспера, — оговорился Аконит, — но мы обязаны думать, как любое наше действие отразится на Линии. Для благородных жестов сейчас не время.

— Я тоже так считаю, — кивнула я. — Но еще считаю, что, если мы не вызволим Геспера, не будем иметь морального права называть себя Горечавками.

— Линия в ее нынешнем состоянии не пострадает в любом случае, — заявил Лихнис, кивнув гостям. — Мы с Портулак решили, что вы останетесь на «Лентяе», а мы возьмем корабль из грузового отсека «Серебряных крыльев». «Крылья» чуть сбавят скорость, но после нашего возвращения наверстают упущенное.

— Вы полетите за Геспером вместе? — спросила Волчник.

— Мы и об этом договорились. Портулак не хочет жить без меня, а я без нее, так что вариантов нет.

— Очень даже есть, — возразил Аконит. Видимо, эта мысль пришла ему в голову только сейчас, и он додумывал на ходу. — Раз этот Геспер столько сделал для Линии… беспокоиться о нем должны не только вы с Портулак, но и мы. Короче, лететь нужно мне.

— Исключено, — отрезал Лихнис.

— После всего, что ты для нас сделал? Ну ты даешь, братан!

Я начала возражать, но Аконит поднял руку:

— Брось, Портулак. Я уже принял решение.

— Ты серьезно? — тихо спросила Волчник.

— Ага, серьезнее не бывает, — энергично кивнул Аконит. — Портулак, который из кораблей ты выбрала?

— Швертбот краебежцев.

— Шикарный выбор.

— По планетному времени его не заводили три миллиона лет. Тебя это не пугает?

— Это самая современная разработка. Только покажи, где включать музыку.

Исчез Аконит мгновенно и так же быстро появился снова. Секунду назад я стояла в грузовом отсеке и смотрела на графитовое небо и звезды, искаженные доплеровским эффектом, а в следующую к «Серебряным крыльям» уже пришвартовался швертбот, появившись словно ниоткуда. Мы с Лихнисом и Волчник поднялись на корабль, едва фиксирующая сила пригвоздила его к месту.

Тогда мы и увидели, что стало с Геспером.

— Он был жив, когда я до него добрался, — рассказал Аконит. — Даже шевелился. Он меня видел.

Зато сейчас Геспер вряд ли что-то замечал. Голова у него не двигалась, выражение лица не менялось, глаза, прежде мерцавшие бирюзовым и опаловым, стали пустыми. Единственным признаком жизни казались огоньки, кружившиеся за стеклянными панелями над ушами, но сейчас они вращались медленнее и поблекли, как угли в потухающем костре.

Тем не менее Гесперу хватило силы воли послать нам сигнал бедствия.

Меня пугала не безжизненность робота — даже если бы погасли огоньки за стеклянной панелью, я убедила бы себя, что он погрузился в машинную кому, чтобы сохранить важнейшие функции, пока не подоспеет помощь, — но он и внешне сильно пострадал. Левый бок практически отсутствовал, точнее, сплавился в бесформенный комок золотых и черных деталей — и самого Геспера, и «Вечернего». Корабль сгинул, зато на Геспере просматривались серебристые следы — там, где Аконит отрезал его от корабля.

— Времени было впритык, — оправдывался наш собрат, словно его обвиняли. — Я едва успел его вытащить.

— С тех пор его состояние изменилось? — спросила я.

— Огоньки чуть поблекли, хотя они с самого начала светили неярко. Уж не знаю, поддерживал ли Геспера корабль или медленно убивал.

— Когда «Вечерний» подбили, авторемонтные системы нарушились. По-моему, Геспер пострадал оттого, что корабль распознал его как сломанную деталь и приращивал к своей матрице.