Вообще с русскими история выходит какая-то странная, даже темная, если честно. Нет, ребята они, вроде, неплохие: спасли, вылечили, приютили можно сказать… Но вот какого вообще черта они на Сером Фьорде делают? Пробовал Влада спросить, тот отшутился, мол, случайно мимо летели, а тут – strelyali…Намек я понял. Древний, еще даже не трехмерный русский истерн[76] «Белое солнце пустыни» успел поглядеть когда выздоравливал. Влад мне тогда планшет свой выдал, чтоб я не скучал. Читать не хотелось, да и голова после сотрясения еще побаливала при попытке читать мелкий шрифт. А вот фильмы русские пошли вполне неплохо. Вот и поглядел. И каменное лицо произносившего это слово Саида – запомнил. Сразу стало понятно: дальше можно не расспрашивать, ответа все равно не будет. Как с хитрым выражением мордашки сказала когда-то Вики, вернувшаяся домой далеко за полночь и на цыпочках пробравшаяся мимо дяди Спенса, задремавшего на кресле в холле, но попавшаяся мне: «Не хочешь услышать вранье – не задавай вопросов». Вот и я вопросов задавать не буду. Пока не буду, а дальше… Цитируя князя Новикова: «Кто знает, как сложится судьба?».

Поэтому, терпеливо жду, когда ситуация, а вместе с ней и моя дальнейшая судьба, прояснятся. А пока общаюсь с народом, помогаю Владу po hozyaistvu, читаю, смотрю фильмы и учусь хорошим манерам у настоящего русского князя, родственника нынешнего Императора. Будет чем похвастаться перед внуками в старости, если доживу.

Прямо сейчас сидим в небольшом складском помещении, который Влад зовет batalerka[77]. Инвентаризацию проводим. Я коробки с ботинками считаю, Влад – количество и размеры с описью сверяет. Все при деле. Меня эти русские своим фатализмом и презрением к опасности с ума сведут, честное слово! Они сейчас вроде как в тылу у врага, им бы сидеть тихо, как той мыши под веником и дышать через раз… А у Влада – плановый подсчет ботинок на складе. И поверьте, оторвется он от этого только в случае нападения янки. Что, как я понял, маловероятно. Разведывательный корвет «Бесстрашный», судя по полунамекам и многозначительному хмыканью Влада, корабль новый чуть ли не экспериментальный, специально предназначенный для заброски разведывательных, или даже диверсионных групп в тыл противника. Рискну предположить, что у русских тут сейчас что-то вроде проверки в боевых условиях. И пока корвет эту проверку проходит более чем успешно. Янки вовсю хозяйничают и на поверхности Серого Фьорда, и на спутниках планетарной обороны, ну, тех, что после боя с «Аламо» остались в исправности, но присутствия русских так и не обнаружили. Ни тепловой сигнатуры, ни шумов посторонних, ни излучения во всех возможных диапазонах. А на месте столкновения русских с группой ныне покойного (или все же покойной) капралки Леруа и лейтенанта, так и оставшимся для меня безымянным, парни Туми очень грамотно замели следы.

По ним, как мне рассказал Влад, выходило, что при жесткой посадке один из конфедератов выжил, успел вооружиться и даже организовал засаду. Перебил всю пришедшую на осмотр группу, которая такого подвоха на обломках рухнувшего с орбиты транспортника не ожидала. Сам в перестрелке получил несколько ранений и умер от кровопотери и холода. А все нестыковки и спорные моменты мгновенно замела снегом поднявшаяся метель. Сомневаюсь, что янки с собой привезли на Фьорд грамотного военного следователя. А обычных морпехов, судя по тому, что меня вот уже скоро месяц, как никто не ищет, Туми и его подчиненные вполне успешно обвели вокруг пальца.

– Смирно, – негромко, но солидно, со значением, рыкает за спиной Влад.

Я разворачиваюсь на голос и принимаю строевую стойку. Старший офицер в помещении. Гость я тут, или не гость, а погоны тоже ношу и про субординацию не только в словаре читал.

– Товарищ капитан тре…

– Вольно, – жестом останавливает доклад фельдшера-оружейника, оказавшегося еще и batalerom[78], Новиков. – Занимайтесь.

Его взгляд падает на коробку, которую я сейчас держу в руках.

– Тааак… – тянет он, оборачиваясь к Владу. – Товарищ мичман, а мы с вами разве не говорили по поводу неуставной обуви в комплектах боевого снаряжения?

– Так точно, – мрачнеет Влад.

– В таком случае, как эти ботинки оказались в нашей баталёрке?

– Товарищ капитан третьего ранга, при всем уважении, – на лице Влада – мрачная решимость стоять до конца, – я, как медик «Бесстрашного» продолжаю оставаться при своем мнении по данному поводу. Эти ботинки, пусть и произведены коммерческой фирмой, но по всем требованиям и габаритным размерам полностью соответствуют штатной обуви армейского комплекта «Муромец». При этом они легче, прочнее, лучше фиксируют стопу, имеют лучшую вентиляцию и более надежную подошву, чем штатные. И приобретать их бойцов никто не заставлял, я их даже особе не агитировал. Сами поглядели, сравнили, обсудили, скинулись и купили на всех, оптом.

– Вот что мне с тобой делать, Влад? – укоризненно вздыхает Князь.

В глазах мичмана, понявшего, что буря удачно прошла мимо, снова загорелись озорные огоньки.

– Расстрелять перед строем, тащ капитан третьего ранга. Но после выполнения боевой задачи.

– После выполнения боевой задачи тебя опять придется к медали представлять, наглец, – улыбается Новиков. – Так что не выйдет тебя расстрелять – опять взаимозачетом погасится…

– Снова и без медали, и без расстрела, – упавшим голосом сокрушается Влад.

– Слушай, не напомнишь, за что я тебя вообще терплю?

– Так это, жизнерадостный я. И специалист хороший.

– Вот разве что, – князь Новиков коротко кивает мне и выходит.

– Слушай, Влад, – я продолжаю крутить в руках злосчастную коробку с ботинками, – вот давно спросить хотел: вы, русские, ведь Империя, так? Монархия?

– Угу, – глубокомысленно поддакивает едва успевший вернуться к своим накладным мичман. – Причем, абсолютная, даже без парламента… Варвары мы нецивилизованные и все такое…

– Но обращаетесь друг к другу – товарищ?

– Угу, – снова гукает он в ответ.

– И боевое знамя у вас – красное, с пятиконечной звездой? И даже символ Спецназа…

– Кулак с зажатым в нем автоматом на фоне пятиконечной красной звезды, – заканчивает за меня Влад. – Ага, так и есть. И?

– Я понять не могу, как вы это вообще совмещаете?

– Что именно? – похоже, мичман вопросом озадачен.