Всего лишь одна из череды пошлых мелких шлюх, которые почесывают эго моего мужа.

– Нет! Это не так! И неважно, что вы об этом узнали. Он в любом случае собирался сегодня рассказать вам об этом.

– Правда? Рассказать? О чем же именно? – оскалилась Вероника. – Что он собирается бросить меня ради вас?

– Да.

– Он вам это обещал, так? Да, он обычно так и делает. Ну так позвольте мне кое-что сказать вам, дорогуша. Он никогда от меня не уйдет. Ему слишком нужно то, что он от меня получает. Видите ли, у него самого нет ни пенни. Он женился на мне нищим. А теперь я предлагаю вам собрать ваши вещи и немедленно уйти отсюда. Нет никаких причин, почему мы не можем сделать все это цивилизованно и культурно, верно?

– Это не вам решать! Я работаю у Джеймса, – огрызнулась Грета, не сумев сдержать ярость.

– Да, дорогуша, но мой отец, уходя на пенсию, оставит практику мне и Джеймсу. И мы будем владеть ею совместно, так что я уверена, что он полностью поддержит меня, когда я скажу, что хочу немедленно вас уволить.

– Мы оба так и так бы ушли. Он любит меня. У нас есть планы!

– Вот как? – приподняла Вероника безупречно выщипанную бровь. – Ну что ж, почему бы нам тогда не зайти в его кабинет и не услышать про них от него?

Грета вошла в кабинет Джеймса вслед за Вероникой. Он испуганно смотрел, как они обе подходят к нему.

– Привет, дорогая. Грета. Чем я могу вам помочь?

– Ну, проблема в том, что я узнала, что вы двое закрутили у меня за спиной свой гадкий романчик. Я объяснила Грете, что лучшее, что она может сделать, это тихо и быстро уйти отсюда, но она настаивает на том, чтобы услышать это от тебя. – Казалось, Вероника совершенно спокойна, ей даже немного скучно. – Скажи ей уже, дорогой, и мы сможем пойти пообедать.

Грета следила за выражением лица Джеймса, не понимая, почему он молчит. Они встретились глазами, и в его взгляде она увидела сожаление. Потом он отвернулся, и она поняла, что проиграла.

Наконец Джемс откашлялся.

– Да, я… Думаю, Грета, вам лучше всего будет уйти. Мы, конечно же, заплатим вам до конца недели.

– Ничего вы такого не сделаете, – резко сказала Вероника. – Грета сама приготовила свою постель, так сказать, пусть в ней теперь и лежит. Не думаю, что мы обязаны ей хоть что-то платить, не так ли?

Джеймс поглядел на жену, и на какую-то секунду Грета уловила в его глазах неуверенность. Но она тут же исчезла, и все его тело будто обмякло. Он печально кивнул головой.

Грета выбежала из его кабинета, схватила свое пальто и сумочку и вышла из здания.

14

Грета провела весь день, гуляя в Грин-парке. Она была просто не в состоянии идти домой, видеть Ческу и отвечать на вопросы Мейбл, почему она вернулась так рано. Сидя на залитой июньским солнцем скамье, она смотрела на прохожих: болтающих между собой нянек с колясками, деловитых бизнесменов с портфелями, юных парочек, гуляющих рука в руке.

– О господи, – простонала она, закрывая лицо руками. Она не чувствовала себя такой покинутой с тех пор, как ее бросил Макс. И она знала, что винить во всем может только себя саму. Она должна была с самого начала понимать, что ее роман с Джеймсом ничем хорошим кончиться не может.

Грета задумалась: почему же ей словно бы суждено все время выбирать себе не тех мужчин? Другие женщины как-то могут найти себе партнера однажды и на всю жизнь, почему же ей это не удается? Она же не сделала ничего настолько ужасного, чтобы заслужить такую судьбу. Но все же, сурово спросила она себя, не была ли ее собственная слабость причиной того, что она раз за разом оказывалась все в том же положении? Она, как мотылек, все время беспомощно летела на пламя свечи, которое неизбежно убивало ее.

Она сидела, невидящими глазами глядя перед собой. Ей было трудно даже осознать саму мысль о необходимости искать другую работу, без всякой надежды обрести так необходимую ей любовь и заботу.

Но надо было взять себя в руки. Она знала, что должна бороться, если не ради себя, то ради дочери.

Одно было ей совершенно ясно – с мужчинами покончено навсегда. Никогда больше она не позволит ни единому мужчине подойти к себе настолько близко, чтобы снова разрушить ее жизнь. С нынешнего момента вся ее любовь будет принадлежать только Ческе.

Грета поднялась и побрела в сторону Пикадилли. Она перешла улицу и направилась к «Ветряной мельнице», размышляя, не стоит ли ей зайти туда и вымолить себе работу, вместо того чтобы снова начинать новый раунд походов по бессмысленным интервью. Если она не получит никаких денег за последнюю неделю работы, она должна начать зарабатывать прямо сейчас. Да, решила она, это будет самое лучшее. Не нужно никаких рекомендаций, не будет никаких вопросов. Грета толкнула дверь служебного входа и спросила швейцара, может ли она увидеть мистера Ван Дамма.

Через пятнадцать минут она снова стояла на улице, чувствуя себя еще более подавленной. Мистер Ван Дамм очень сожалел, но у него не было вакансий. Он записал новый адрес Греты и обещал написать ей, как только что-то появится, но она знала, что он не сделает этого. Она была на пять лет старше, чем в свой первый приход сюда, и он конечно же знал, что у нее есть ребенок, – благодаря театральным сплетням.

Грета продолжала бессознательно стоять возле служебного входа, глядя на кучку проституток, болтающих у подъезда на другой стороне Арчер-стрит. Она разглядела там несколько лиц, знакомых ей по тем временам, когда она сама работала в «Ветряной мельнице». Тогда Грета всегда смотрела на них сверху вниз, но была ли она хоть чем-то лучше, чем они? В конце концов, она отдалась Джеймсу даром, а делала все то же самое – удовлетворяла его нужды, которые не могла удовлетворить его жена.

– Грета! Грета, это ты!

Кто-то сзади положил ей руку на плечо. Она услышала знакомый голос и обернулась.

– Таффи! – оживилось ее лицо. – То есть… Дэвид! – она невольно хихикнула.

– Мне показалось, я видел, как ты выходишь из кабинета Ван Дамма, и я побежал за тобой. Что ты тут делаешь?

– Я… Ну, вообще-то… я просилась на свою старую работу.

– Ясно. Мама говорила мне, что ты ушла от Оуэна несколько месяцев назад, но я и