Азанни, несомненно, понадеялись на обычный шок неразвитых рас перед превосходящей технологией звездных пришельцев. Даже дурацкие шагающие танки своих тупоголовых сателлитов использовали. Спору нет, эти железные пародии на цоофт, испытанное средство морального давления, действительно сотни раз заставляли дикарей разбегаться.

А в сто первый дикари разбегаться не пожелали, а наоборот сплотили силы и быстро уничтожили большинство этих в высшей степени уязвимых механизмов. Уничтожили своими, дикарскими методами. И методов дикарских оказалось более чем достаточно. Может быть, у людей какая-нибудь особенная мораль или особенное чувство страха? Нечего сомневаться, что дикари-люди теперь постараются оказать сопротивление и более совершенным машинам. В провале первой атаки не было бы ничего непоправимого не находись союз в жутком цейтноте перед пришествием армады нетленных.

Впрочем, непоправимого не случилось и сейчас. Просто права на вторую ошибку союз уже не имеет.

Латиалиламай задумчиво склонил голову набок. Ох уж эти беседы с одним из трех… Конечно, агг-гг-г… Моеммиламай – старший родич по гнезду и все такое прочее. Но с ним никогда не поймешь вовремя, что частная беседа успела обратиться в официальную. До сих пор для интерпретатора эта неспособность отследить переход ни во что плохое не вылилась. Но если вдруг одному из трех, оранжевой накидке, вдруг понадобится главный виновник – больших усилий для подстановки младшего родича под наковальню от Моеммиламая не потребуется.

Впрочем, не зря же он один из трех? Ум и изворотливость, что еще нужно политику?

Разве что, удача и своевременная информация. За информацию, кстати, отвечают именно интерпретаторы. Воистину, как говорят союзники-азанни: «Выше летишь, больнее падать».

– Выноси на утверждение, – сказал Моеммиламай официальным тоном, и на этот раз интерпретатор сразу уловил, что приватная беседа закончилась. – Десантной группе флота «Степной бегун». Без разработки предварительного плана в сжатые сроки провести совместную с силами азанни атаку поселений людей на Волге. Пику пирамид Азанни Куан-на-Тьерцу и пику Сойло-па-Тьерцу выразить сомнения в целесообразности использования сателлитов непосредственно в операции. Разумеется, окончательное решение оставить за азанни. Если они опять публично обделаются, хоть времени зря не потеряем.

Латиалиламай покрылся пупырышками под накидкой. Снова переход, будь он неладен! А если бы интерпретатор уже начал трансляцию? Последняя фраза одного из трех могла бы возыметь серьезные, печальные и далекоидущие последствия…

Но глава интерпретаторов Цо снова ухитрился поступить правильно и тем самым спасти множество союзных шкур, в том числе и свою собственную. Он сначала записал волю Моеммиламая на свой секретарский компьютер. И только потом, соответственно откорректировав рискованные формулировки, отослал интерпретаторам остальных оранжевых из триады, кругу Цо и союзникам.

Как ни странно, Латиалиламай был даже рад, что формулирует не смертный приговор людям, а только приказ на их пленение. Что-то в этих непокорных существах импонировало интерпретатору. Что-то такое, чего начисто лишены пять рас союза и все без исключения сателлиты. Отчаянность? Способность к абсурдным, но гордым поступкам?

Может быть, это пресловутый, никогда не встречаемый доселе и потому загадочный разум млекопитающих?

Интересно было бы изучить людей. А воля одного из трех в конечном счете этому способствует. Хорошо, когда работа доставляет удовлетворение. Приятно.

Во вселенной так мало приятного.

В гневе пик всех пирамид Азанни был весьма грозен, и Сойло-па-Тьерц имел прекрасную возможность сполна в этом удостовериться. Удостовериться в который раз. Хуже, что ранее гнев повелителя небес вызывался причинами, независящими от поступков пика пирамиды Сойло. А сегодня причиной гнева явился лично Сойло-па-Тьерц. Точнее, его провал на Волге. И это совсем не радовало азанни Сойло-па-Тьерца.

– Досточтимый пик! – с раскаявшимся видом говорил он. – Я вовсе не умаляю своей вины. Более того, я недавно упоминал, что советники пирамиды Сойло уже отмечали потенциальную способность расы людей стать нашей трудноразрешимой проблемой.

– Трудноразрешимой? – размеренное постукивание августейшего клюва дополнялось высоким атональным голосом потомственного аристократа. – И это я слышу от пика одной из самых стабильных и незыблемых пирамид Азанни?

– Именно так, досточтимый пик! Теперь я в полной мере убедился в масштабах этой проблемы. Мы имели дело вовсе не с тривиальной десантной операцией в условиях низкотехнологичного мира. Союз столкнулся с расой, которая совершенно не вписывается в устоявшиеся представления о новоразумных расах галактики.

Куан-на-Тьерц заинтересовался, и это стало очень заметно.

– Не вписывается? – подозрительно переспросил он, несколько умерив гнев. – Чем же люди не вписываются в наши представления?

Сойло-па-Тьерц выпрямил спину и распушил перья, отчего сразу стало казаться, что его креслонасест маловат для своего обладателя. Соображения были, конечно же, заранее сформулированы.

– Во-первых, уровень людской техники оказался заметно выше ожидаемого. Они пользуются импульсно-преобразовательным оружием, причем поразительно эффективным и мощным для среднего уровня технологий новоразумных. Информация свайгов относительно науки и индустрии аборигенов оказалась вопиюще неполной и безнадежно устаревшей. Во-вторых, процент вооруженности доминантного пола людей абсолютен.

– То есть? – Куан-на-Тьерц вопросительно раскинул крылоруки. – Что значит – абсолютен?

– Абсолютен – значит абсолютен. В буквальном смысле. Сто процентов людей-самцов на Волге вооружены. Более того, они обращаются с оружием с небывалой для гражданского населения сноровкой. Я невольно задаю себе вопрос, досточтимый пик: а что если мы столкнулись бы с их регулярными войсками?

– Сойло! – прощелкал изумленный пик пирамид. – Ты соображаешь, что несешь? Эта раса моложе нас тысячи циклов! Как они могут устоять перед вторжением галактов? Какие еще регулярные войска на планете рудокопов? Это бред неоперившегося птенца!

– Я тоже так думал, досточтимый пик. До десанта.

Пауза показалась Сойло-па-Тьерцу очень эффектной, Куан-на-Тьерц крепко призадумался; а пик пирамиды Сойло мысленно себя поздравил.

К Куану склонился призванный советник. Некоторое время августейший азанни внимательно слушал негромкий пересвист. Потом вновь взглянул на главу влиятельнейшей пирамиды.

– Это все доводы, любезный Сойло? Или нет?

«Он назвал меня по имени, – с удовлетворением подумал опальный военачальник. – Это добрый знак.»

– Советники пирамиды отмечают также нестандартное поведение людей. Строго говоря, их поведение вообще нельзя отнести к реакции новоразумных на визит галактов. Так могли бы нас встретить, скажем, цоофт или свайги во время междоусобиц. Люди совершенно – подчеркиваю: совершенно не боятся сложной техники, хотя явно понимают ее безусловное превосходство над собственной.