– Но в мужиках совершенно не разбирается, – заявила моя собеседница, затушила сигарету и повернулась ко мне. – Пойдемте, Варя. Пусть Любочка отдаст и вам список, и отправим ее домой.

– Я могу ее довезти, – предложила я. – Я же на машине.

– Отлично! – воскликнули бухгалтерши.

Мы все вошли в бухгалтерию, где несколько сотрудниц (не только этого подразделения) утешали рыдающую Любочку. Левый глаз у нее, можно сказать, не просматривался вообще. Из невнятного бормотания молодой женщины я не могла вычленить суть проблемы (то есть трагедии). Наверное, и никто из собравшихся не мог и не пытался, раз они все привыкли к регулярным несчастливым окончаниям Любочкиных романов.

Молодая женщина довольно быстро передала коллегам работу, которую им предстояло выполнять за нее, мне вручила список (пока неполный) с указанием координат записавшихся сотрудников. Вообще список был составлен очень толково. Мне сразу же стало понятно, кто есть кто (это указывалось) и что собирается исполнять. Молодец Любочка! Наверное, она хороший работник. Но ведь у многих хорошо работающих женщин не складывается личная жизнь…

– Можно я за вас подержусь? – спросила Любочка, когда мы с ней уже шли по коридору. – Голова сильно кружится.

– Вам вообще-то к врачу надо, – заметила я. – Знаете, я собиралась этот список отвозить Игорю Олеговичу в больницу для утверждения. Давайте я вас туда отвезу. Посмотрят вас.

– Да я и так знаю, что лежать надо. Но я не могла подвести девочек. И с глазом ничего не сделаешь… Я не хочу показываться Игорю Олеговичу в таком виде!

– Так вам и необязательно ему показываться! Хотя можно и показаться. Пусть пожалеет. Он-то в его состоянии как раз вас понять сможет.

Любочка заметно оживилась.

– Вы так думаете? Тогда поехали!

«Игорь Олегович» изобразил заботливого начальника, чуть ли не отца родного. Любочка рыдала, «Игорь Олегович» попросил врача, с которым успел наладить контакт, ее осмотреть. Любочка ушла с врачом, мы с «директором фирмы» занялись обсуждением программы корпоратива. «Игорь Олегович» соглашался на все мои предложения и попросил меня «еще подумать насчет того, что можно сделать».

– Вы сами познакомьтесь с сотрудниками, Варвара Николаевна. Вы же хороший психолог. И у вас опыт организации подобных мероприятий. Вы лучше меня знаете, что делать. Я же не просто так вас нанял!

Я мило улыбнулась.

Вернулась Любочка, которой на глаз положили какую-то примочку. Я предложила довезти ее до дома, но «Игорь Олегович» сказал, что Любочке лучше немного побыть в больнице, а он потом сам организует ее доставку домой. Я кивнула с ничего не выражающим видом, попрощалась и уехала.

А ведь этот тип вполне может сделать Любочку своей помощницей, – подумала я. Она легко в него влюбится или уже влюблена и будет помогать, сама того не подозревая. Ей-то уж точно легко запудрить голову «амнезией». Она с радостью будет подсказывать и помогать шефу снова входить в курс дела после болезни.

Максим

Максим с жильцами квартиры на последнем этаже устроились в комнате двух сестер – крашеных блондинок, которые быстро организовали стол из принесенных Максимом продуктов и выпивки. До его появления они пили дешевую водку. Закусывали солеными огурцами собственного изготовления и вареной картошкой.

Никитична и Петрович, самые старые жильцы квартиры, вначале очень внимательно рассматривали Максима, как и две сестры.

– На кого я похож? – спросил он.

– На Аню, – уверенно заявила Никитична. – Ты фотографии матери хоть видел?

– Видел.

– Какие тогда были фотографии! – воскликнула старшая крашеная блондинка. – Какого качества!

– Я вот сейчас смотрю и вижу: глаза Анины, улыбка. Ты на мать похож, парень. Сейчас посмотрю, не осталось ли у меня фотографий.

– А откуда у вас могут быть фотографии моей мамы?

– Так она с моей дочкой вместе училась.

– А с вашей дочкой можно будет поговорить?

– Можно. И она тебе подскажет, с кем еще. Так Аню было жалко…

– Моя мать все-таки мертва? – спросил Максим.

– А у тебя были сомнения? – поразились блондинки чуть ли не хором.

Максим повторил версию сотрудника кладбища насчет отъезда за границу.

Петрович усмехнулся и выпил водки. Никитична покачала головой. Блондинки с печальным видом подперли щеки руками. Петрович предложил выпить за упокой Аниной души, ну и бабки с дедом заодно.

Выпили.

Максим вопросительно посмотрел на собравшихся за столом.

– Твоя мать умерла, рожая тебя, – сказала старшая блондинка.

– Но не здесь, – добавила вторая.

– На зоне, – выдохнула Никитична.

– Да что в этом такого-то?! – воскликнул Петрович. – У нас в стране каждый третий сидел!

– Но не профессорские дочки, – заметила старшая блондинка.

– Ты знаешь сколько профессоров в тридцать седьмом отправились по этапу? – посмотрела на нее Никитична.

– А-а… Но тут-то было совсем другое дело! – тут же нашлась блондинка.

– С уголовником она спуталась, – сообщил Петрович и еще выпил.

– Так бывает… – мечтательно произнесла старшая блондинка. – Хороших девочек тянет на плохих мальчиков…

– Да какой он тебе мальчик?! – закричала Никитична. – Матерый мужик был. Лет на десять ее старше. Голову ей вскружил, околдовал словно… Она все на себя взяла. Хотя ясно было, что он все придумал, руководил, а потом подставил ее. И ведь ничего не нашли!

– Они что, обокрали кого-то?

– Да, – кивнула Никитична. – Твои мать с отцом – а тот мужик явно твой отец, – обокрали каких-то знакомых твоих бабушки с дедушкой. Твоя мать много раз бывала в их доме. Наверное, проговорилась о том, что там видела…

– Но говорили, что эти обворованные даже половины добра не стали упоминать, – вспомнила старшая блондинка. – Ну, чтобы внимания не привлекать. И чтобы вопросов лишних никто не задавал. Откуда все появилось-то? Они не могли объяснить происхождение всего добра, которое у них вынесли. В советские времена многие молчали, когда к ним воры забирались.

– Моих мать и отца взяли на месте?

– Твоего отца вообще не взяли. В тот раз, – добавил Петрович. – Но он точно несколько раз сидел.

– И все понимали, что это он, а не твоя мать, провернул дело, – сказала одна из блондинок. – Но ее видели соседи тех, кого обокрали. И в квартире нашли ее отпечатки пальцев. Да и призналась она…