большой дом. А когда родились мы, она уже отдыхала… не делала ничего. И такой мы её запомнили.

– Стой, что? Наш дом построила бабушка… одна?

Лина усмехнулась, легонько взяв её за локоть.

– Ну, наверное, она позвала кого-то на помощь… но в целом да. Она знала, что на новом месте мы вырастем, что нам понадобится много комнат. Мечтала о том, чтобы в доме было много детей и много целителей…

Лина повела её в сторону от могилы, к уходившим в деревню людям.

– Что-то мы не оправдали её ожидания, – пробормотала Джей, следуя за сестрой.

– Угу.

Тишина.

– И ведь знаешь, – продолжила Лина, грустно глядя себе под ноги, – наш папа же её единственный ребёнок. И она вложила в него всё. Насколько я поняла, она целыми днями его учила. Привила любовь к учёбе и целительству. Он теперь что-то изучает всю свою жизнь.

– Помогло ли ему это, – пробурчала Джей, чувствуя, какое отторжение у неё вызывает слово «папа».

– Конечно помогло. Смотри, как мы продвинулись. Но проблема даже не в этом, – ответила Лина. – Проблема в том, что вместе со всем этим бабушка передала ему своё представление о жизни. А ты знаешь, какая она у нас. Строгая, немного злая. И упорно мечтающая о великих Крейнах, которые расплодятся по всей Белой Земле… – Голос Лины задрожал. – А теперь бабушка в могиле, но нам ещё долго расхлёбывать результат её воспитания.

Джей не знала, что ответить. В глубине души она была согласна.

– Ты как себя чувствуешь?

Лина издала глубокий вздох, полный усталости. Джей хотелось знать, что она чувствовала, в каких отношениях была с бабушкой – в конце концов, переживает ли она из-за её смерти или давно уже с этим смирилась. Но Лина не показывала ничего, только взгляд у неё был тяжёлый и задумчивый, словно что-то в её душе менялось прямо сейчас.

– Нормально. Уже выздоровела. Только грустно из-за бабушки. Она умерла так тихо… В доме, полном людей, но в одиночестве.

Джей кивнула. Она пока не знала, что чувствовать: в голове ещё звенел и мерцал образ неподвижного тела в кровати. Именно Джей обнаружила бабушку, когда принесла ей завтрак.

Голова гудела. Хотелось поскорее к Мартину и забыть этот день.

– Я видела, как она умирала, – прошептала Джей, крепко хватаясь за руку сестры. И почувствовала, как её рука вздрогнула и сжалась внутри.

– Ты… что?

– Я пришла в её комнату незадолго до этого.

Джей продолжала идти, медленно ступая по сухой пыльной земле, не отводя взгляда от чёрной массы людей на горизонте.

Там – вся деревня. Смерть бабушки тронула всех. Старшее поколение любило вспоминать те времена, когда Ариана Крейн только появилась в деревне и стала лечить местных от самых страшных болезней. Казалось, не было ничего ей неподвластного… кроме смерти. Она умела лечить и готовить лучше, чем любые травники и целители. Её не смогли полюбить – боялись и опасались, но вспоминали все без исключения.

И только одна Джей увидела, как она умирает. У неё в глазах застыли горькие слёзы. Слишком много было слёз.

– Дже-ей? – как из ваты донёсся голос сестры. Та остановила Джей, схватила её за лицо крепко и неосторожно, заглянула ей в глаза со страхом и плохо скрываемым любопытством. – Это что ещё такое? Что ты видела?

Ей хотелось рассказать. А Лине хотелось услышать.

– Она…

– Да? Что такое?

Джей хотелось рассказать ей всё. Всё, что она слышала и чувствовала. Открыться сестре как только возможно – и будь что будет. Снять хотя бы часть огромного камня, который заполнил её сердце и душу. Но…

«Но ты же понимаешь, что этого не будет? Что ты в этом проиграешь?»

Джей понимала.

«Ты не семья, и никто не станет тебя слушать. Никто».

Даже Лина?

«Даже она. Она уже под влиянием родителей, хотя и говорит тебе обратное».

Джей вздохнула. Мысленно она застонала от усталости и разочарования, но внешне лишь вздохнула и пролепетала:

– Она хотела мне что-то сказать, но не успела… закрыла глаза и умерла. Я держала её руку и плакала, а потом позвала вас. Вот так…

Лина молчала, всё ещё держа её лицо в ладонях. Испытующе смотрела в глаза. И наконец притянула Джей к себе в объятия.

– Бедная моя девочка, сколько же ты пережила, – прошептала она и начала плакать.

Джей заплакала вместе с ней. Потому что на самом деле бабушка успела сказать ей всё, что хотела.

* * *

Джей с трудом держала поднос с завтраком на трясущихся руках. Они начали постоянно трястись с тех пор, как заболела Лина, – несильно, но достаточно, чтобы уронить еду.

Она осторожно ступала по скрипящему полу, мысленно молясь, чтобы всё удержать и доставить в комнату бабушки.

На подносе были фрукты, немного мяса с овощами, всё на деревянных тарелках и ложках. Бабушка порой питалась лучше, чем они сами, но отец всегда говорил, что без стараний бабушки они бы и близко не добились всего, чего имели.

И что когда она сама дорастёт до её возраста – она поймёт. Джей на это могла только кивать головой.

Наконец она дошла до двери и локтем опустила золотистую ручку.

– Бабушка, я принесла завтрак, – тихо проговорила Джей. Распахнула дверь, зашла, стараясь издавать поменьше звуков на случай, если бабушка ещё не проснулась.

Она лежала, закрытая одеялами. И зачем ей одеяла в такую жару…

– Джей… это ты?

– Да, я.

Джей, отчаянно балансируя, медленно поставила поднос на низкий столик у изголовья кровати.

– Джей, деточка, я умираю.

Она застыла, склонившись над столиком.

– Что-что?

На это бабушка ничего не ответила.

Джей стояла, боясь смотреть на неё и требовать ответа. Что бы ни произошло, она уже чувствовала себя виноватой.

– Подойди ко мне, пожалуйста.

Джей повернулась и издала вздох облегчения: бабушка оставалась такой же и даже выглядела здорово. Только лежала, окутавшись несколькими одеялами. Белыми-белыми, как облачко.

– Ты… Ты что такое говоришь?

Всё её тело было готово к удару – или обороне. Ноги приготовились бежать за помощью. Глаза отчаянно искали хоть один признак того, что что-то не так.

– Я знаю, что происходит. Твой отец начинает сходить с ума. Как мать. Он видит в лесу спасение. Но не понимает, что это не спасение. Он убьёт нас всех.

– Ты… Ты о чём… – Нервная дрожь охватила всё тело Джей. Она села на кровать рядом с бабушкой.

– Послушай меня. Предотврати это. Пока не поздно. Я не знаю как… Знаю, что сын тебя не послушает, да он вообще никого уже слушать не будет… Но тебе нужно что-то придумать. Лес опасен. Это не источник силы. Это проклятие, которое погубит всех нас… навсегда.

– Бабушка, ну что ты… но не так же всё плохо… – Джей схватила её за руку, но тут же отпрянула.

Бабушка замолчала, и взгляд её замер и потух.

Тяжело и часто дыша, Джей встала с кровати, медленно шагая назад.

– Лина! Лина! Папа! Кто-нибудь! – закричала она, не успев даже осознать, что произошло и что ей сказала бабушка.

Сейчас она хотела лишь оказаться подальше. Разделить с кем-то эту ответственность.

Эту несуществующую, но очень ощутимую вину.

И когда отец прибежал, он увидел плачущую у двери Джей, которая смотрела на него пустым взглядом и повторяла, что всё очень, очень плохо и она ничего не может с этим сделать.

* * *

– Нашёл такую интересную книгу у родителей. У них несколько огромных шкафов, забитых книгами, так что не переживай и смело бери. И… я думаю, она понравится твоей сестре, хоть я её давно уже не видел. Бери. Можешь сказать, что это от меня.

Мартин протянул ей маленькую книжку в красном переплёте.

– Э-э… да… – Джей вздрогнула, почувствовав прикосновение книги к своей руке.

Они сидели в поле, и длинные белые растения щекотали ей ноги. По дереву бегали муравьи и жучки. Иногда их приходилось сбрасывать с рук и ног на плотный плед под ними, и они постоянно касались друг друга, неловко переглядывались и вновь терялись в книгах.

И Джей его не слушала. Все её мысли были заняты бабушкой и тем, что она могла узнать о лесе.

– Как ты? Только говори честно. Я же вижу, что что-то с тобой не то.

Джей посмотрела на него