– Аудиозаписи… их две, как вы знаете, делались с предосторожностями… голоса там смикшированы. На второй аудиозаписи, которая представляет не меньший интерес, чем «швейцарский» ролик, голоса менее разборчивы…

Их разговор прервал телефонный звонок. Щербаков пересек весь кабинет, подошел к приставному столику, снял трубку одного из аппаратов. Выслушав короткий доклад, он уточнил у звонившего:

– Прошло еще одно сообщение?.. Так… Так… А сам что думаешь предпринять?

Некоторое время генерал-полковник внимательно слушал позвонившего ему по закрытой линии сотрудника. Затем распорядился:

– Работайте по этому субъекту предельно аккуратно! Учтите, что на кону стоит не просто отдельная человеческая жизнь, но успех всей этой операции!.. О всех новостях на данном направлении докладывать лично мне! Отбой связи.

Едва он закончил разговор, в кабинет вошел помощник-референт.

– Товарищ генерал-полковник, через десять минут совещание у Директора.

– Да, пора закругляться…

Щербаков жестом отпустил помощника. Поочередно глядя на двух старших офицеров из состава созданной приказом по ФСБ временной сводной оперативной группы, сказал:

– Времени на раскачку нет, товарищи. Я распоряжусь, чтобы вашу опергруппу усилили лучшими сотрудниками обоих департаментов, а также придам вашей команде в качестве силовой компоненты группу сотрудников из Управления «А».

Когда «озадаченные» им лично сотрудники покинули кабинет, Щербаков подошел к одной из книжных полок. Нажал на выступ; панель вместе с полкой скользнула в сторону, открывая доступ к сейфу.

Хозяин этого служебного кабинета приложил большой палец правой руки к осветившейся красноватым сенсорной панели. Когда цвет датчика поменялся с красного на зеленый, генерал-полковник госбезопасности набрал пятизначный код.

Отперев служебный сейф, он достал из среднего отделения папку, лежавшую в стопке разноцветных папок сверху. Закрыл дверь сейфа, нажал на выступ, после чего стенная панель с книжной полкой встала на место.

Эту папку, как и докладную по последним событиям, составленную Игнатьевым и Заславским, Щербаков, прежде чем отправиться в кабинет Директора, где должно пройти совещание в узком кругу, решил взять с собой.

С виду обычная кожаная папка для документов. Цвет – черный. На папке отсутствует бумажный стикер с надписями, информативной литерной надписи нет ни на титульной стороне, ни на корешке папки.

Безымянная папка, не имеющая исходящего и не зарегистрированная как-либо еще. В папке содержится подборка данных на одного из самых опасных, самых способных в своем ремесле, в своем роде личностей.

В ней хранятся данные на человека, о талантах и конкретных акциях которого до недавних пор мало что знали даже здесь, на Лубянке. Как и о тех, кстати говоря, кто создал законспирированную структуру сетевого типа, способную тайно, но эффективно осуществлять многоходовые комбинации.

Доклад позвонившего ему несколько минут назад сотрудника касался именно этого загадочного и опасного человека. Щербаков, направляясь с портфелем, в который сунул и эту папку, в кабинет Директора, подумал про себя, что он нашел – наконец-то – достойный псевдоним для этой личности.

АГЕНТ ОРАНЖ.

Ритмичный перестук колес ощутимо замедлился; поезд подходил к крупной узловой станции.

Я посмотрел на наручные часы, стрелки на которых еще ранним утром перевел на московское время. Одиннадцать ноль три. Станция Сухиничи Главная. Идем точно по расписанию.

До пункта назначения, до Киевского вокзала города-героя Москвы, остается еще четыре с лишним часа.

Постель я пока не убирал, но сам уже одет полностью. В купе спального вагона, предназначенного для комфортного времяпрепровождения в пути следования из пункта А в пункт Б двух пассажиров, я оказался один. Думается, это не случайно: Диспетчер или же тот, кто по его заданию занимается логистикой, позаботился о том, чтобы у меня не было в этой поездке соседа (или соседки). Именно соседа по купе, поскольку в самом этом поезде, с большой долей вероятности, едет кто-то из людей Януса. Возможно даже – более чем вероятно, – этот человек, этот наблюдатель находится среди пассажиров нашего спального вагона, среди тех, кто занимает одно из оставшихся восьми купе СВ. Вероятно, купили оба билета в это купе, в котором я нахожусь; один билет положили в конверт для Странника, другой просто уничтожили за ненадобностью.

За окном медленно – и еще замедляясь – проплыли пристанционные постройки. Несильный толчок… остановились; мое окно теперь смотрит прямо на фасад и вход в местный вокзальчик.

Под потолком ожил динамик; мужской голос, очевидно поездной бригадир, объявил остановку в Сухиничах на двадцать минут.

Я пристегнул к поясу борсетку с документами и портмоне. Надел куртку и направился по проходу к тому тамбуру, где проводница уже открыла дверь. Я решил не брать с собой дорожную сумку, которую взял ночью из автоматической камеры хранения на Центральном вокзале Киева (стикер с номером ячейки и кодом был приклеен к билету). Там, в этой сумке, нет ничего ценного. Тот же, один в один, набор одежды, сменного белья и туалетных принадлежностей, как и в моей собственной, которую я ранее, подчиняясь инструкциям, оставил в другой ячейке, в аэропорту Борисполь. Я также не стал прощупывать так уж дотошно все швы этой темно-синей сумки. Если и приживили «жучка» для верности, для собственного спокойствия, то и пусть себе, меня это пока особо не волнует.

Смартфон оставил в купе – на столике. Мне по нему, кстати, после вчерашнего разговора с Янусом больше ни разу так и не позвонили. Само собой, я тоже не пытался кому-либо позвонить или же послать мессагу с этой трубки. В моей прошлой жизни было много всякого разного; я в интересах своего дела прибегал к услугам некоторых людей, и кое-кто из них мог бы оказать мне услугу в нынешней непростой ситуации. Но пытаться связаться с нужным мне человечком посредством той трубки, что мне пришлось взять в дорогу, руководствуясь инструкциями Януса, было бы неразумно. Да и не факт, что у меня это получилось бы, не говоря уже о возможных последствиях в случае несанкционированных Диспетчером переговоров с кем-либо из сторонних лиц.

У меня нет малейшего сомнения в том, что в трубку имплантирован маячок и что у наблюдателя, находящегося в одном из соседних купе, имеется при себе соответствующая компактная аппаратура.

Выбрался мимо посторонившейся проводницы на перрон. Прохладно, ветрено, моросит дождичек. Не скажешь, что весна уже миновала экватор… с тайским климатом точно не сравнить.

Быстрым шагом я направился в дверь вокзала. Пройдя через зал, вышел на небольшую площадь с другой стороны. Здесь, как и на любой подобной этой станции, действует что-то вроде стихийного базарчика. С полдюжины магазинчиков и забегаловок; автобусная остановка; тут же стоят частники на своих бэушных авто с шашечками, дожидаясь клиентов.