– Н-нет, – растерялась Вера-Вероника и тут же облегченно ахнула. – Вспомнила! Вам же недавно систему обновляли. Что-нибудь не так? Позвать программистов?

– Все нормально, – успокоила Геля и, подумав, присела в кресло для посетителей.

Ротнев удивится, если увидит. Геля много раз пеняла ему за панибратство с сотрудниками. Мол, начальник должен уметь держать дистанцию. «Люди должны мне доверять», – недовольно оправдывался он. Но Геля всегда подозревала Славу в некотором лицемерии ради собственной выгоды: играет в «своего», а на самом деле на людей ему наплевать.

А вот Вадиму на людей не наплевать, неожиданно подумала Геля. И играть в «своего» ее муж никогда не будет.

– Давно с моим компьютером работали?

Вера нахмурила лоб, подумала.

– В прошлую пятницу. Хотите, я позову программистов?

– Не надо.

В прошлую пятницу Геля встречалась со Славой и таяла в его объятиях. А в это время Вадима пытались убить.

Получается, искать в интернете Юрия Дмитриевича Бревко не имело смысла. Его уже наняли, и он именно в тот момент выполнял свою работу. Значит, смысл был в другом. Кто-то хотел ее подставить: как минимум вынудить признаться мужу в романе со Славой, как максимум сделать главной подозреваемой.

Геля похолодела. Если бы полицейские решили искать подозреваемых среди сотрудников фирмы и раньше ее увидели это… Вряд ли бы тогда кто-то стал сомневаться в ее причастности к покушению на Вадима.

– Ты хорошо знаешь жену Вячеслава Борисовича? – улыбнувшись, спросила Геля секретаршу. – Я видела, как вы с ней болтали на корпоративе.

Сейчас девушка ее не боялась, и Гелю это порадовало.

– Да нет, – Вера пожала плечами. – Я ее до этого только один раз видела. Как раз в ту пятницу. Татьяна потеряла ключи от дома, приехала, а Вячеслава Борисовича на месте не было. Она его долго ждала, часа два.

Итак, она звалась Татьяна… Геля поморщилась. Пушкинские строки применительно к жене Славы Ротнева показались ей пошлостью, а пошлости Геля не выносила.

– Татьяна приятная женщина, – поделилась Геля.

– Очень! – подхватила Вера. – Веселая такая, неунывающая!

А с какой стати ей унывать? В ее мужа никто не стреляет.

Правда, муж изменяет ей с Гелей, но приятная Татьяна едва ли об этом догадывается.

– Может быть, кофе? Хотите, я в буфет сбегаю? Конфет куплю?

– Спасибо, Верочка, не надо.

Геле пришла в голову одна идейка. Она вскочила и бросилась к компьютеру. В истории браузера должно быть указано время посещения сайтов, найденных поисковиком по каждому запросу.

Геля снова набрала «Бревко Юрий Дмитриевич». И долго смотрела на пустую страницу. Человек, воспользовавшийся ее компьютером, позаботился удалить все следы. Пойди-ка теперь докажи, что запрос делали, когда Гели не было в офисе. Ничего она не узнает, если только не вызовет программистов, у которых есть свои способы отыскать то, что обычный пользователь найти не сможет. Но сделать этого Геля не могла. Пришлось бы рассказывать, что и зачем она ищет, а рассчитывать на молчание сотрудников в такой ситуации вряд ли стоило. Да и признаться, где она была в момент Х, Геля тоже не могла.

Неожиданно распахнулась дверь. Геля вздрогнула и едва успела закрыть все «окна».

– Давно приехала? – спросил Слава.

– Давно, – пожала плечами Геля.

– Почему не позвонила?

– Зачем? – удивилась она. – Я должна ставить тебя в известность, когда приезжаю?

Ротнев опешил. Видимо, все еще мнил себя неотразимым в ее глазах. Идиот!

– Геля…

Он никогда не звал ее Гелей. При посторонних называл Ангелиной, а наедине вообще никак не звал.

– Да, Слава? – и ласково улыбнулась.

– Послушай…

– Слушаю.

Он быстро поднялся, подошел сзади, обнял ее за плечи. Геля сбросила его руки и, не оборачиваясь, приказала:

– Сядь!

Снова до нее дотронуться он не рискнул, помедлил и сел на место. Лицо у него покраснело. Геле от этого стало противно.

Она совершила огромную ошибку, изменив мужу. Но она сумеет эту ошибку исправить, а новых не допустит.

– Геля…

– Помолчи! – Геля потерла виски, отдернула руки. – Полиция поймала киллера, который пытался убить моего мужа. Кто заказчик, мы еще не знаем, но обязательно выясним.

Слава посмотрел на нее с удивлением. Он простой человек, который киллеров видел только в кино, а тут услышал от бывшей любовницы это многозначительное «мы выясним, кто нанял киллера».

– Иди! – поморщилась Геля.

Ротнев признал свое поражение и молча вышел.

Геле стало немного стыдно: в общем-то, он перед ней не так уж и виноват, и она сейчас напрасно его унизила. Но жалеть об этом не стоило.

Она и себя жалеть не стала. Себя она пожалеет потом, когда поймет, кто посмел начать ей пакостить.

Настроение было настолько отвратительным, что скрыть это оказалось невозможно.

– Ты почему грустная? – спросила Леся.

У нее самой выходные прошли отлично. Очередной поклонник позвал замуж. Правда, Леся замуж пока не собиралась, но все равно приятно.

Катя за подругу порадовалась.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Кидаюсь на всех, как злая собака. Сашку обругала. Просто так.

– В отпуск надо, – посоветовала Леся. – В Южное полушарие, чтобы море теплое было и пальмы.

– Хорошо бы, – горько вздохнула Катя.

Может, правда в отпуск? Южное полушарие – это, конечно, из области несбыточных фантазий, но и посидеть недельку дома неплохо. Не ходить на работу, никого не видеть. Спрятаться у себя в уютном гнездышке и впасть в спячку.

– Я видела, как Корышев от тебя выходил. Счастливый. Прямо сиял весь.

С Корышевым получилось плохо. Отвратительно. Катя не собиралась с ним кокетничать, а получилось, все-таки кокетничала.

– Влюбился он в тебя.

– Леся, кончай!

Подружка еще посидела и ушла.

До вечера время тянулось медленно. Саша не звонил. Обиделся. Катя хотела позвонить сама, но так и не позвонила.

Саша ее простит, конечно. Будет и дальше приезжать к ней по выходным, а она будет стараться выглядеть так, как выглядят приличные девушки. Вовремя улыбаться, вовремя хмуриться. Потом, может быть, он сделает ей предложение. И вовремя улыбаться и вовремя хмуриться она будет до конца своих дней.

Катя позвонила родителям, потом Севе. Просто так позвонила, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой.

– Почему у тебя голос хриплый? Заболел? – Говорил брат почти басом.