Кому в Заберёзье я могу предложить товар? Крестьянам, которым нужно что-то много проще или же полезнее в быту? Или местной неотёсанной шерифыне, которой лишь бы брюхо набить?

Аврора пожала плечами и снова обвела взглядом таверну, задержавшись на висящих рядом с очагом пучках пахучих трав.

— У трактирщицы есть деньги, и думается, она будет заинтересована в пряностях.

— И сколько я продам их той трактирщице? Напёрсток перца на чешуйку серебра? Ты не заметила, что ешь мясо, обвалянное в обычном огородном чесноке? А всё потому, что люди в провинции — не искушённые в яствах. Нет уж, я намерен отдыхать и наслаждаться уютом.

Максимилиан замолчал, зажмурился и протяжно втянул воздух носом.

— Чуешь, как чудно пахнет речными кальмарами в муке и яйцах? Обязательно закажу на второй ужин в комнату.

— Чую, — пробурчала Аврора и опустила тоскливый взгляд на баранину. Денег в наличии весьма скудно, потому как много ушло на новую одёжку и обувь, а вкусно кушать хочется. Благо, что свинца на пули, порох и даже два двуствольных пистоля с патронами халумари отсыпали из казённых погербов, и на них не пришлось тратиться, иначе бы и вовсе можно было ограничиться лишь холодной водой и листом придорожного бурьяна.

Сие не укрылось от братца, который снял с пояса кошель и положил на стол несколько серебряных монет.

— Ешь, Ро-Ро, угощаю.

— Ми-Ми, матушка меня поколотит, если узнает, что я тебя объедаю.

— Если узнает, — усмехнулся братец, вздохнул и погрустнел. — Помнишь, когда мы были на грани разорения? Тогда матушке пришлось надолго уйти из дома в найм бродячим клинком, а папенька, уволил всех слуг, кроме повара, а сам устроился белопрачечником к старому графу, и мы сдабривали кашу, чем придётся. Ты в поле ставила петли на сусликов, а мы с Викторией с одной лишь удочкой просиживали у речки, как простолюдины.

Аврора горько улыбнулась и вздохнула.

— Да, только сперва три дня ничего не ели, аж животы сводило. А год спустя меня отправили учиться в столицу. Батюшка заложил пол-имения, дабы меня собрать, чтоб не было стыдно. Но согласна, надо воздать хвалу Небесной Паре и Покровителю рода, ибо лисье нутро и суслики — как монета на чёрный день под половицей. Однако думается, в рыбной ловле ты больше мешал, чем помогал. Хорошо, что всё благополучно разрешилось.

Братец отмахнулся, а Аврора снова вздохнула и поддела ножом кусок мяса.

— Кстати, — продолжи Максимилиан, хитро взглянув на сестру, — утоли моё любопытство, сколько тебе платят халумари? А то меня спрашивала одна особа, а я не знаю, что ответить.

— Полторы сотни сликв серебром в месяц, — пробурчала девушка в ответ.

— Недурно, но я подметил, что халумари, вообще больше любят платить серебром, а продавать за золото. Думается, у них дома само по себе серебро многажды дешевле, чем у нас.

Оба замолчали, прервав разговор на глоток вина, но буквально через мгновение Максимилиан ухмыльнулся и снова глянул на девушку.

— Ро-Ро, а ты уже проявляла куртуазность к барону?

Аврора нахмурилась и зло бросила кость на тарелку.

— Разве я содержанка? Я продаю свою храбрость и твёрдую руку, а не мохнатку.

— То есть он тебе не нравится?

Девушка задумалась на мгновение и пожала плечами.

— Ну-у-у, он широковат в плечах и не очень нежен лицом, не то что твой смазливый служо́к, но всё же недурён собой. Есть в нём что-то привлекательное.

— Так в чём же дело? — не унимался братец.

— И как ты себе это представляешь? — всплеснула руками Аврора.

— Ну, нет, значит, нет, — развёл руками братец и лишь небрежно пожал плечами и состроил скорбную физиономию, — но думается, ты, в отличие от стрельбы и фехтования, просто несильна в делах сердечных. И думается, на тебя потом будут косо смотреть, а не ущербна ли ты, раз до сих пор мужчины нет. Заметь, позор падёт не только на тебя, но и на всю семью.

— У меня с мужчинами всё получается! — огрызнулась Аврора.

— Знаю я. Возьмёшь менестреля или слащавого слугу, да зажмёшь в углу, схватив пятернёй за гульфик, а он и сам рад почерпать ложечкой из горшочка со сладким мёдом. Но барон — это не менестрель или слуга.

— Ми-Ми, я не ущербна! Но я не умею так сразу! Он же барон! — в голос и гневно закричала Аврора, указав рукой в сторону лестницы на второй этаж.

— Я же не говорю просить руку и сердце, всего лишь куртуазная интрижка.

— А сам-то что одинок?

— Я же говорил, я на приданное коплю. Более того, к нам в имение похаживает отужинать одна интересная дама из не очень богатой, но приличной семьи. И матушка совсем не против.

Девушка скривилась и покраснела, аж веснушки потерялись на пунцовых щеках, затем села и вгрызлась в баранью ногу, хотя там осталась одна лишь голая кость.

Всегда так было, что Ми-Ми лучший, вся похвала только ему, и даже сейчас папенька шлёт ему деньги, хотя у самого водятся. Про Викторию и говорить нечего — старшая сестра уже подарила маменьке двух внучек.

И хотя понятно, что братец откровенно провоцировал, внутри девушки вскипело негодование и стремление доказать, что она тоже не дохлая лисичка.

Когда к столу подошёл юнец-кухарь с очередным блюдом, оба смолкли. На стол легли свежие пшеничные лепёшки и мёд, встал кувшин с лёгким, разбавленным один к пяти, вином и два медных кубка.

— Ну так что ты надумала по куртуазности с бароном? — тихо, как заговорщик, продолжил Максимилиан, разлив вино и потянувшись своим кубком к кубку Авроры.

Девушка тут же отодвинула подальше от братца свой сосуд.

— Не знаю, а если он откажет? — зло пробурчала юная баронета.

— Ну ты женщина или нет? — повторился братец, зачерпнув из тарелки каши с горочкой. — Прояви себя, будь галантна и интересна.

Ответить девушка не успела, потому как дверь в таверну распахнулась, и в неё шумно ввалились несколько наёмниц из отряда, нанятого господином бароном, во главе с Виолеттой, да падёт гнев небес на эту безземельную шлюху, лишь по недоразумению имевшей титул рыцарки.

— Девки, менестрель мой! — похабно заорала с порога Виолетта своим ближайшим помощницам — колесничим латницам. Боевые бабы сразу же разместились за дальним столом, а потом в проёме показалась сержантка.

— Госпожа, я отобрала в ночную охрану