не вступится — ибо ты даже не человек, а закон писан только для своих.

Подмастерье может без сна лепить горшки, строгать деревянные заготовки или бить молотом по железяке. Младшие дети в семье могут от рассвета до заката работать наравне со взрослыми в поле, но это работает вся семья. И ключевое здесь — вместе. И никто не выгонит на холод. Никто специально не будет морить голодом. Никто не даст в обиду перед чужими. А от умеренной работы ещё никто не умирал.

Конечно, есть исключения, о которых потом рассказывают страшные сказки, например, как мачеха выгоняет падчерицу в мороз волкам на съеденье. Или пьяный мастер забивает до смерти помощника. Но это действительно исключения из правил — долбанутых везде хватает.

А крепостное право — отдельная история, зависящая от самодурства барина, но человек всё равно в общине.

Дмитрий вздохнул и достал из кармана немного серебряных и медных монет.

— Иди, купи себе чего-нибудь приодеться. А то непристойно сопровождать барона в таком виде.

Девчонка улыбнулась и поклонилась, растерев остатки слёз. И ей лучше не говорить, что это её аванс, потому как рекомендовали не давать всю сумму на руки, а только вот так — по мере надобности.

— Спасибо, ваша милость, — произнесла Гвен и выскочила из комнаты.

Из коридора тут же послышался визг и бормотание с извинениями, а также возглас знакомого голоса, принадлежащего братцу Авроры:

— Тебя бы высечь лечебными розгами, чтоб зрение поправить, а то не видишь, куда бежишь!

Не успел Дмитрий дойти до двери, как в ней показался Максимилиан с бутылками вина руках.

— Ваша милость, позвольте угостить и побеседовать.

Капитан замер, соображая, как поступить. Похоже, хоть и немного, но опять придётся отыгрывать знатного сноба голубых кровей.

— Заходите, — кивнул он.

И Максимилиан скользнул в помещение. За ним вошла Аврора, тащившая в руках спёртого со стола таверны глиняного поросёнка. А личные вещи она заранее закинула в комнату для прислуги.

— О силы небесные, осторожнее! — воскликнула баронета, когда следом юркнул слуга Максимилиана со сверками, а затем и скользнула раболепно улыбающаяся хозяйка постоялого двора вместе с девчонкой ещё моложе Гвен — наверняка дочкой. Трактирщица несла поднос с жареными куропатками и печёными грибами и овощами. А также кувшин молока.

И как только умудрялась не уронить?

— Живее! — недовольно воскликнул Максимилиан.

Оставалось только изумлённо изогнуть брови, наблюдая, как на столе возникла льняная скатерть, а поверх неё ужин на три персоны с серебряными ложками и вилками.

Когда стол был накрыт, баронет встал у своего стула, но не сел, ожидая, когда более знатная задница опустится на место, ибо поспешить и сесть раньше — проявить верх неприличия.

— Через час ожидаю кальмаров в меду, — небрежно махнув рукой в сторону трактирщицы, протянул Максимилиан, потом закатил глазки, вытянул кисть для поцелуя и замер. К его перстам, обильно украшенным золотыми и серебряными кольцами, тут же припала трактирщица, а затем и дочка.

Причём от взгляда не укрылось, что женщина сначала неуверенно глянула в сторону Дмитрия. Но причина понятна — по этикету положено приложится сперва к длани более знатной особы, а капитан не проявил даже малейшего намёка на благосклонность.

«Блин», — мысленно выругался Дмитрий и попытался скорчить такую же снисходительно-брезгливо-недовольную физиономию, что и баронет. Не уверен, что получилось, ведь Максимилиан с рождения варился в этом средневековом бульоне правил и полунамёков. Но здесь засчитывается и попытка.

Капитан немного отвёл руку в сторону и едва удержался, чтоб не отдёрнуть, когда рядом с ним на колени опустилась трактирщица, припав губами к золотой печатке. Затем и дочка, которую явно с малолетства натаскивали на трактирный бизнес, замешанный на сословных рамках.

— Всё, прочь отсюда! — нетерпеливо рявкнула Аврора, и знатные особы остались втроём. Но что приметно, трактирщица с дочкой не стали лобызать перста́ баронете да Вульпа, а лишь сделали глубокие поклоны с приседом. Наверное, так в земном средневековье мушкетёры и гусары целуют женщинам ручки, а перед мужским полом только цокают каблуками и размахивают шляпами.

Максимилиан быстро разлил вино по кубкам, а затем взял с лавки оставленную слугой сумку.

— Ваша милость, я к вам за советом.

Дмитрий неподдельно удивился, но смолчал, а баронет предложил:

— Поддавшись искушению, да простит меня пречистая Аква, купил в лавке, что при вашей цитадели, много разных безделушек, но что это, не удосужился спросить и лишь сложил в корзину. Теперь меня съедает изнутри жгучее любопытство. Надеюсь, вы его утолите.

И он принялся раскладывать на столе не только сувениры для местных, но и вещи, предназначенные исключительно для землян: пальчиковые батарейки, колода игральных карт, зажигалка, спички, калькулятор на солнечных батарейках, небольшой кипятильник, наушники и алюминиевая банка с газировкой, в общем, вещей, назначение большинства из которых очень сложно объяснить средневековому человеку.

А ведь объяснить придётся. И к месту вспомнилась фраза-упрёк генерала: «Прогрессор ты, или где?»

К тому же севшая рядом Аврора как-то непривычно для неё щеголяла очень глубоко распахнутой рубахой, отчего виднелась упругая, покрытая мягким загаром грудь приятного размера с тёмными сосками. Щёки баронеты были пунцовыми. А мимика отражала сильнейшую бурю эмоций: то нахмурится и подожмёт губы, уткнув глаза в стол, то криво улыбнётся, пробежавшись взглядом по потолку, то непонятно почему хмыкнет, а затем уткнёт в братца хитрый взор. И так по кругу, словно внутри шла тяжёлая борьба.

Лишь через пяток минут она глубоко вздохнула, расплылась в широкой улыбке, подняла кубок и низко, нарастяг, с намёком на томные нотки в голосе, проговорила, пристально глядя на Дмитрия:

— За вас, ваша милость.

Глава 13

Планка притязаний

Без стакана не разберёшься, и Дмитрий медленно пригубил принесённое Максимилианом вино. На удивление оно оказалось неплохим, да к тому же ещё и прохладным.

Взяв в руки бутылку, капитан покрутил и обнаружил нанесённые на стекло руны. Причём сделанные не во время отливки сосуда, а вырезанные на небольшом, специально сделанном для этого утолщении. И если правильно перевёл, то эти руны были заклинанием холода, а значит, бутылка стоила очень дорого.

Но надо вернуться к пояснениям, тем более что на физиономиях рыжей парочки светилось нетерпение и любопытство, вдобавок Аврора усердно выпячивала грудь, наигранно небрежно держала кубок с вином и часто стреляла в землянина глазами, периодически закатывая их так, словно пыталась рассмотреть черепную коробку изнутри.

Дмитрий старательно пытался не обращать внимания на эти неуклюжие знаки внимания, потому что такое