Сара надолго задумалась над ее словами.

— Я сажусь в экипаж через четверть часа и уезжаю, — предупредила Одрианна. — И я искренне надеюсь на то, что ты ко мне присоединишься. Мама, тебе тоже следует поторопиться.

— Четверть часа — это слишком мало, — возразила миссис Келмслей. — Мы первыми приедем в церковь и послужим другим посмешищем.

— Но мы не сразу поедем в церковь, — сказала Одрианна. — Сначала я хочу заехать на могилу к папе.

Вздох миссис Келмслей пролетел по комнате.

— Одрианна, но такой дождь идет… Это неразумно.

— Едва ли я смогу поехать туда после церкви. Возможно, у меня долго не будет на это времени. Я закутаюсь в длинный плащ, а шелковые туфельки надену попозже. Вы сможете остаться в экипаже, если хотите, а я схожу на могилу, чтобы он знал, что я его не забыла.

Себастьян подъехал к церкви Сент-Джордж в сопровождении Хоксуэлла. Приглашенные гости проходили мимо них, поздравляя на ходу жениха.

— Подумать только, судьба приготовила вам самый сырой день за последние недели, — сказал Хоксуэлл. — Однако я несуеверен.

Себастьян тоже не был человеком суеверным. Он верил в то, что природу не интересует, чем занимаются люди, не говоря уже о том, чтобы она устроила плохую погоду ради единственного человека, тем более что ненастье затрагивало тысячи людей. Однако на забавные совпадения внимание он обращал. Так что когда они с Хоксуэллом остановились у входа в церковь, Себастьян вспомнил, что последний раз погода была такой же отвратительной в тот день, когда они познакомились с мисс Келмслей.

Но все мысли о дожде и ветре улетучились, когда он увидел убранство церкви. Кто-то превратил ее в сад.

Вдоль центрального прохода были расставлены беседки из резного дерева, отделанного слоновой костью. С того места, где он стоял, казалось, что весь проход прячется под увитыми листвой арками.

Вход в церковь украшали цветущие тюльпаны в горшках. Алтарь был почти скрыт другими весенними цветами. От букетиков нарциссов и гиацинтов, расставленных у каждой скамьи, исходил одурманивающий аромат. В общем, создавалось такое ощущение, что перед ним — роскошная яркая картина, вобравшая в себя свет сотен цветов.

— Потрясающе! — воскликнул Хоксуэлл. — Возможно, свадьба у тебя и будет довольно скромной, но забудешь ты о ней не скоро. Твоя мать станет законодательницей новой моды.

Его мать не имела к этому никакого отношения. Такая роскошь далеко не в ее стиле, и скорее всего ей не понравится подобная театральность, особенно во время поста.

Церковь украсила миссис Джойс, и она же привезла туда цветы из своей оранжереи. На общество это произведет большое впечатление, и продажи у нее наверняка увеличатся, но Себастьян ничуть не сомневался в том, что она не ставила себе такую цель. Скорее всего Одрианна не узнает большую часть гостей, зато каждый горшок цветов будет ей знаком.

Какой-то шум позади них отвлек Хоксуэлла.

— Нам надо идти, — сказал он. — Подъехала карета твоей невесты.

Себастьян оглянулся, чтобы увидеть, как открывается дверца экипажа. Из кареты вышли миссис Келмслей и ее младшая дочь. Сара взвизгнула, когда ветер едва не сорвал с ее головы шляпку. На верхней ступеньке показалась тонкая лодыжка и белый подол платья. Миссис Келмслей вскрикнула, указывая на то, что казалось травяным пятном на белоснежной ткани.

— Отличный экипаж, — задумчиво произнес Хоксуэлл. — Похоже, он совсем новый. И дамы одеты по последней моде. Видимо, денег на все это не пожалели.

— Да уж, — кивнул Себастьян. — И я, к сожалению, постепенно узнаю об этом. — Счета за это уже начали поступать, но миссис Келмслей не выглядела расстроенной из-за того, что солидно разорила его.

— Жаль, у меня нет сестры, чтобы я тоже мог насладиться твоей щедростью. Черт возьми, мне жаль даже того, что ты никак не мог жениться на мне! — воскликнул Хоксуэлл.

Они отвернулись за миг до того, как мисс Келмслей вышла из кареты, и пошли вперед по проходу. Шафер Себастьяна уже ждал у алтаря.

— Подними голову, Себастьян, — вполголоса проговорил Хоксуэлл. — Это не так больно, как нам кажется. Я бы сказал, что скорее это похоже на гильотину, чем на повешение.

Увидев цветы, Одрианна расплакалась. Они сделали день ярким и прогнали холод. Цветы кивали ей, а все незнакомцы лишь глазели на нее.

Растущая нервозность в последние несколько дней, меланхолия, вызванная посещением могилы отца, раздражение из-за матери и Сары — все это исчезло, когда она остановилась в дверях церкви и оглядела роскошный сад, который «Редчайшие цветы» устроили специально для нее.

Одрианна глазами искала Дафну. Та сидела в дальнем конце церкви. На ней было бледно-сиреневое платье, которое чудесным образом подчеркивало ее собственную бледность. Не повезло бы Саре, если бы она тоже явилась на венчание в сиреневом туалете вместо бледно-желтого. Дафна была одна. Накануне свадьбы пришло письмо, в котором сообщалось, что у Лиззи вернулись головные боли, а Селия останется дома, чтобы ухаживать за ней.

Тут дородный седовласый мужчина подошел к Одрианне и взял ее за руку. Дядя Руперт. Это мама настояла на том, чтобы он повел ее к алтарю, несмотря на его жестокие поступки в прошлом. Одрианна молча согласилась, чтобы так и было, тем более что про себя она воображала, будто к алтарю ее ведет отец и от него она слышит добрые пожелания. При этом его доброе имя уже восстановлено, и ей так приятно, что рядом с ней — близкий человек.

Лорд Себастьян уже ждал ее. Выглядел он великолепно. Никто бы и подумать не мог, что он выбрал не лучшую невесту. Галстук Себастьяна удачно контрастировал с темно-синим цветом его фрака; его глаза блестели в свете множества свечей.

Увидев Одрианну, он улыбнулся. Доброй улыбкой. И какой-то убедительной, но все равно это была улыбка, от которой голова любой женщины могла пойти кругом. И с ее головой это случилось — впрочем, как обычно. Вокруг Одрианны появлялись и исчезали чьи-то лица. Даже цветы превратились в акварель. Она произнесла брачные клятвы словно в полусне.

Одрианна вошла в свою новую спальню. Венчание было позади. Перед тем как отправиться на торжественный завтрак, они навестили маркиза, который не мог присоединиться к гостям. И вот теперь гости разошлись, все положенные свадебные ритуалы были выполнены. Кроме одного.

Одрианне отвели несколько весьма милых комнат. Маркиза сама обставила их. Кровать и окна, прикрытые шуршащим полотном. Темно-синяя обивка подушек на двух креслах. Изящный китайский письменный столик в углу возле окна. Выдвинув ящик, Одрианна обнаружила там принадлежности для писем.

Одна из дверей вела в гардеробную. Вещи Одрианны привезли сюда накануне. Небольшая армия служанок и горничных высадилась в доме миссис Келмслей, чтобы упаковать все платья Одрианны в сундуки. Теперь все эти женщины наводили порядок в шкафах, которые выстроились вдоль стен гардеробной, превышающей по размеру ее прежнюю спальню.