«Конька-Горбунка» играть отказываюсь, — промычал отец, наворачивая вареники.

— Ну, кроме тебя, — парировал Фира, — в доме, слава Богу, есть еще настоящие мужчины.

— Вот-вот, ты и дежурь всю ночь, а днем отоспишься. По крайней мере, в доме тише будет. Вика, положи-ка мне еще твоих дивных вареников, — протянул отец тарелку.

Фира замолчал и, обиженно сопя, тоже принялся за завтрак. Даже маленькая Дулька уплетала в углу вареники со сметаной. С приездом родственников из Киева даже у собаки началась человеческая жизнь, чего уж говорить про нас.

После завтрака Фира куда-то исчез. Димка и ребята отправились на речку, а отец с тетей Викой сели поболтать на террасе.

Наступила благостная тишина, нарушаемая только визгом пилы и стуком молотков, доносящимися со стороны строящейся бани. Но эти звуки мне не мешали, а, напротив, приносили умиротворение, и я отправилась в свою комнату в надежде немного поработать.

Я сейчас готовлю коллекцию кукол, одежда и прически которых в точности отражают моду, царившую в обществе дам и кавалеров при французском дворе середины семнадцатого века. Мама прислала мне из Парижа потрясающую книгу по истории французского костюма с изумительными иллюстрациями.

Я включила магнитофон, музыка способствует творческому настрою, и занялась работой.

Несколько часов пролетели совершенно незаметно.

От моих занятий меня отвлекли мальчишки, вернувшиеся с речки, и в доме сразу стало как-то шумно.

Сначала ко мне в комнату заглянул Степка, потом Димка, потом тетя Вика стала созывать всех обедать.

Короче, я поняла, что работать мне уже все равно не дадут, и вышла в столовую.

Тетушка завершала обряд священнодействия над каким-то салатом, а отец читал ей вслух газету. Вечно голодные мальчишки уже сидели за столом и, клацая зубами, призывали остальных домочадцев не тратить время попусту, а присоединиться к ним.

Мы расселись вокруг стола, заняв свои места, и тут обнаружилось, что нет Фиры.

— Где старик-то запропастился? — спросил Димка. — Ушел куда-нибудь?

— Да вроде никуда не уходил, — ответил отец. — Мы с Викой на террасе сидели, он из дома не выходил.

— Фира! — крикнул во все горло Степан. — Выходи, хуже будет!

Ответа не последовало.

— Ребята, поищите деда в саду, — попросила я Сережку со Степкой, — а я здесь посмотрю.

Я заглянула в комнату для гостей, в кладовую, на всякий случай в ванную. Фиры нигде не было. Не обнаружив старика внизу, я поднялась на второй этаж и стала заглядывать подряд во все комнаты. Но там тоже было пусто.

И тут у меня над головой раздался шорох. Я вскинула голову, но, естественно, ничего особенного не увидела — потолок как потолок.

Шорох повторился, как будто наверху на чердаке что-то тащили по полу.

Я вмиг покрылась холодным потом и на цыпочках начала красться к лестнице.

Спустившись на полпролета вниз и свесившись через перила, я стала знаками звать Димку и отца подняться на второй этаж.

На чердаке кто-то был.

Мы стояли, задрав головы, и прислушивались к странным звукам.

И вдруг там наверху кто-то громко чихнул, помянул Матку Боску, и над нашими головами протопали чьи-то ноги.

— Фира! — крикнул Димка. — Ты, что ли? — И он стал подниматься по лестнице на чердак.

Ноги протопали в обратном направлении, и голос Фиры заплакал в щелку люка:

— Я это, я! Спасите!

Димка приподнял плечом крышку люка, открыл ее полностью, и в то же мгновение на него вывалилось маленькое чрезвычайно грязное существо с всклокоченными волосами.

— Свят-свят, — перекрестилась тетя Вика. — Домовой!

«Домовой» висел на Димке, цепко ухватившись за его шею, и громко плакал. Отцепить его мы смогли только на первом этаже.

— Фира, что ты там делал? — спросил отец. — Почему не отзывался? Мы же тебя звали.

— Это я вас звал, стучался полдня, а вы все не шли, — всхлипывал старичок, размазывая слезы по грязным щекам.

— Да как ты там оказался, то есть почему сам не спустился? — спросил Димка.

— Я полез посмотреть, что на чердаке делается, а люк возьми да и захлопнись. Я за кольцо-то дернул, а оно сломалось, и я оказался взаперти.

— А что ты там двигал? Мы скрежет слышали.

— Я вам кричал, кричал, вы не отзывались. Ну, я и стал ящики к окошку пододвигать. Стал бы кричать на улицу, может, кто меня и услышал бы.

Я представила себе картинку, как из слухового окна на чердаке на даче Самсоновых разносится крик о помощи. Вот жуть была бы. Хорошо, что до этого не дошло.

— А грязный чего такой? — осведомился отец.

— Дык у вас там не операционная, и не я там паутину плел. Поди, лет двадцать никто не убирался?

— Ну, ты уж и загнул, — возмутилась я.

— Точно-точно, — не унимался Фира. — Вот если б на люке новую ручку приделали, я б вам там такой порядок навел...

— Молодец, дед, — похвалил его Димка, — сразу после обеда я тебе и ручку прикручу, и защелку поставлю, чтобы крышка люка не захлопывалась. Займешься полезным делом.

Фира действительно затеял грандиозную уборку чердака. Он, как челнок, сновал между чердаком и двором, периодически взывая о помощи: то ему что-то передвинуть нужно было, то вынести тяжелые предметы на улицу.

Очень скоро выяснилось, что чердак был забит невероятным хламом, который на самом деле не понадобится уже никому и никогда. Все это Степка с Серегой выносили на поле, на общее кострище, где дачники сжигали старую мебель, спиленные деревья и вообще все, что горит.

Нужно отдать Фире должное, он не выбрасывал все подряд.

Освободив помещение от габаритных предметов, старичок сначала рассортировал всю мелочь на пять кучек, а потом начал изучать содержимое каждой.

Мы периодически заглядывали на чердак и ахали. Какие удивительные предметы Фира там находил — просто антиквариат: веер из слоновой кости с перьями, изъеденными молью, бронзовую керосиновую лампу без плафона, пресс-папье из малахита. А когда я наткнулась на серебряную столовую ложку, то поняла, что к Фириной уборке следует отнестись серьезнее.

Я села рядом с ним и занялась разборкой кучки с книгами, письмами и открытками. Последние я решила разобрать на террасе на свежем воздухе, а книги стала раскладывать по стопкам. Что-то можно было выбросить, что-то отдать соседским детям, что-то оставить.

Несколько книг, найденных среди этого хлама, могли, кстати, заинтересовать букинистов. Одной из них была здоровенная книга о вкусной