самой Долины Озерного Фьорда и отправился там на летовья. Он провел там много ночей, лежал себе в лесу, спал и ничего не боялся. А пастухи узнали про это и пошли по дворам, рассказывая, что появился в округе нечистый, с которым нелегко будет справиться. Тогда жители собрались все вместе, числом три десятка, спрятались в лесу, чтобы Греттир не проведал, и подослали пастухов разнюхать, когда будет лучше напасть на него. Но они еще не знали наверное, кто это.

Вот однажды случилось, что когда Греттир лежал и спал, подкрались к нему эти люди и, увидев его, сговорились, как лучше его захватить, чтобы меньше было потерь в людях, и решили так, что пусть десятеро на него набросятся, а другие вяжут ему ноги.

Сказано – сделано. Накинулись они на него, но Греттир как рванется – они все так и покатились. Он же приподнялся на четвереньки, и тут они набросили ему на ноги путы. Тогда Греттир дал двоим по уху, и они оба свалились замертво. Тут навалились на него всей силой, но он отбивался долго и упорно. Все же кончилось тем, что они его уложили и связали. Потом принялись они рассуждать, как поступить с ним. Они просили Хельги из Жилья у Горячих Источников взять его к себе, под свой присмотр, покуда не вернется с тинга Вермунд. Хельги сказал:

– Найдутся для моих работников дела и поважнее, чем сторожить его, земли-то у меня хватает. Так что этот путь для него заказан.

Тогда стали они просить Торкеля из Упряжечной Долины взять Греттира к себе, говоря, что он человек с достатком. Торкель ни в какую:

– Я, – говорит, – живу один в доме со своей старухой, ото всех в отдалении. Вам не удастся взвалить на меня эту обузу.

– Ты, Торальв с Песков, – говорят они, – возьми Греттира к себе и позаботься о нем до конца тинга. А не то отвези его с плеч долой на ближайший двор, да смотри, чтобы он не сбежал. Оставь им его связанным, каким берешь к себе.

Тот отвечает:

– Не хочу я брать к себе Греттира, ведь у меня нет ничего за душой, чтобы содержать сто. И не на моей земле его схватили. Не велика честь, а хлопот не счесть брать его к себе и что-то с ним делать. Так что ноги его не будет в моем доме.

Так они перебрали всех хозяев, но каждый находил отговорку. Об этом их разговоре веселые люди сложили стишок «Хлопоты с Греттиром»[105], и в нем было много смешных слов людям на потеху. Долго так проговорив, согласились они на том, что нечего обращать свое счастье в несчастье, взялись за дело и поставили в лесу виселицу, и решили повесить Греттира, и очень галдели по этому поводу.

Тут они видят: едут вверх по долине трое и один в крашеной одежде. Они смекнули, что это, верно, Торбьёрг-хозяйка с Озерного Фьорда. Так оно и было: она направлялась к летовью. Она была женщина недюжинная и большой мудрости. Когда Вермунд бывал в отъезде, она распоряжалась в округе и заправляла всеми делами. Она свернула к толпе, и ее сняли с седла. Люди учтиво ее приветствовали. Она сказала:

– Что тут у вас за совет? И кто этот толстошеий, что сидит тут связанный?

Греттир назвался и приветствовал ее. Она спрашивает:

– Что привело тебя, Греттир, к тому, чтобы задевать людей из моей округи?

– Всего не предусмотришь. Где-то ведь надо мне быть.

– Нету тебе удачи, – говорит она, – раз дошло до того, что схватили тебя эти людишки. Но что вы думаете с ним делать?

Те сказали, что думают повесить его за все бесчинства. Она отвечает:

– Может быть, это будет Греттиру и по заслугам, но не много ли вы на себя берете, люди с Ледового Фьорда, – лишать Греттира жизни, ведь он человек знатный, хоть и неудачник. А что ты, Греттир, согласен сделать для своего спасения, если я дарую тебе жизнь?

Он отвечает:

– А чего ты хочешь?

– Ты должен дать клятву, – говорит она, – не бесчинствовать здесь, на Ледовом Фьорде. Ты не должен также мстить никому из тех, кто участвовал в нападении на тебя.

Греттир сказал, что ее, мол, воля. Тогда его освободили. И он говорил, что это было труднейшее испытание для его выдержки – не ударить никого из тех, кто над ним измывался. Торбьёрг пригласила его к себе и дала ему коня. Он поехал к ней в Озерный Фьорд и оставался там, покуда не вернулся Вермунд, и хозяйка хорошо с ним обходилась. Это очень прославило ее по всей округе. Вермунд нахмурился, вернувшись домой и узнав, почему там был Греттир. Торбьёрг рассказала, что у него вышло с людьми с Ледового Фьорда.

– Чем это он заслужил, – сказал Всрмунд, – что ты даровала ему жизнь?

– Многие были на то причины, – сказала Торбьёрг. – И первое, что тебе будет больше почета, раз у тебя жена на такое отважилась. Вдобавок и Хрефна, его родственница, того бы хотела, чтобы я не допустила убить его. А в‑третьих, он и сам величайший герой во многом.

– Всем ты мудрая женщина, – сказал Вермунд, – и прими от меня благодарность.

Потом он сказал Греттиру:

– Незавидная твоя судьба, что такого, как ты, героя, и схватили подобные людишки. Но так всегда бывает со смутьянами.

Тогда Греттир сказал вису:

Чуял скальд

Неспроста на фьорде

Гнета вод[106]

Свою погибель,

Когда вечор

Старые черти

Крепко его

За горло схватили.

– Что они хотели с тобой сделать, – сказал Вермунд, – когда схватили?

Греттир сказал:

К петле меня

Приговорили,

К плате, что взял

С зятя Сигар[107],

Да на беду

Себе рябину[108],

Славой венчанную,

Повстречали.

Вермунд сказал:

– И ты думаешь, они бы тебя повесили, если бы никто не вмешался?

Греттир сказал:

Скальд бы и впрямь

В силок попался,

В петлю сам

Голову сунул,

Если бы тут

Не подоспела

Торбьёрг к нему —

Хвала премудрой!

Вермунд сказал:

– И она пригласила тебя к себе?

Греттир отвечает:

Доброго мне

Коня велела

Подать опора

Недруга турсов[109].

Милость