Прошла середина лета, и ничего нового не случилось.

XLVII

На исходе лета вернулся Греттир, сын Асмунда. Он пристал у Белой Реки в Городищенском Фьорде, и жители тех мест пошли к кораблю. Тогда Греттир и узнал все разом: первое, что умер его отец, второе, что убили брата, и еще третье, что сам он объявлен вне закона по всей стране. Тогда Греттир сказал такую вису:

Суд неправый, утрата

Родичей – вести худые

Вдруг обступили героя,

Скальда в печаль повергли.

Но ратоборцы иные

Горше заутра заплачут,

О древо встречи валькирий[94],

От бед, уготованных Греттиру.

Говорят, Греттир ничуть не пал духом, узнав обо всем этом, и был весел, как и прежде. Он побыл еще немного на корабле, потому что все никак не мог сыскать себе коня по вкусу.

Свейном звали человека, жившего на хуторе Бережок повыше Мыса Тинга. Он был добрый хозяин и человек веселый, и любил сочинять всякие забавные стишки. У него была бурая кобылка, всех лошадей резвее. Свейн звал ее Седёлка. Однажды ночью Греттир ушел с полей у Белой Реки, тайком от торговых людей. Он раздобыл себе черный плащ и, чтобы скрыться от глаз людских, завернулся в него поверх одежды. Он пошел мимо Мыса Тинга и дальше к Бережку. Уже рассвело, и он увидел на лугу у дома бурую лошадь. Греттир накинул на нее уздечку, оседлал ее и поскакал вдоль Белой Реки, мимо хутора и так до Долины Реки Флоки, а там вверх, на дорогу над Телячьим Мысом. Работники из Бережка уже встали, и они рассказали хозяину, что какой-то человек ускакал на его лошади. Тот встал и сказал, посмеиваясь:

Вскачь на кобылке умчался

Ловчий волка приливов[95].

Возле самой усадьбы

Вор завладел Седёлкой.

Но на судьбу не сетуй:

Сеет повсюду беды

Тополь облака Одина[96].

Дешево ты отделался.

Потом он взял лошадь и поехал следом. Греттир же все скакал, пока не достиг хутора Горб. Там он повстречался с человеком по имени Халли, который сказал ему, что держит путь к кораблю у Полей. Греттир сказал вису:

Воин, спеши, отважный,

Всем соседям поведай,

Что-де видел у Горба

Только что ты Седёлку.

Скажи, что всадник угрюмый,

К стычкам с судьбою привычный,

Коня горячил, весь в черном.

Халли, скачи, не медли.

Они расстались, и Халли все ехал вниз по дороге, пока не встретился со Свейном. Они быстро разговорились, и Свейн сказал:

Ты не видел ли вора

Там за ближним тыном,

Лошадь мою оседлавшего?

Злобой киплю на плута.

Дай его только настигнуть,

Будет бродяге взбучка:

Люди за эти проделки

Бока ему обломают.

– Суди сам, – сказал Халли. – Я повстречал человека, сказавшего, что он едет на Седёлке, и просившего, чтобы я рассказывал об этом всем и каждому. Он был высок ростом и в черном плаще.

– Он, однако ж, много себе позволяет, – сказал Свейн. – И я дознаюсь, кто он такой. – И Свейн поехал дальше вдогонку за Греттиром.

А Греттир достиг тем временем Раздорного Междуречья. Там стояла одна женщина. Греттир заговорил с нею и сказал вису:

Знатная диса злата[97],

Эту веселую вису

Ты донеси до слуха

Стража костра морского[98].

Строк сплетатель речистый

Обзавелся кобылкой:

Значит, до Крутояра

К ночи как раз доскачет.

Женщина запомнила эту вису. Греттир поехал своею дорогой дальше.

Немного погодя подъехал туда Свейн. Женщина еще не ушла и, поравнявшись с нею, Свейн сказал:

Что за презренный Фрейр

Смерча мечей[99] недавно,

Не глядя на непогоду.

Гнал коня вороного?[100]

Но и Свейн сегодня

Семь потов с непутевого

Сгонит. Пускай негодник

Ноги от нас уносит!

Она сказала так, как ее научили. Свейн поразмыслил над висой и сказал:

– Похоже, что с этим человеком мне не справиться. Все же я догоню его.

Он поехал мимо дворов, и они не теряли друг друга из виду. Было ветрено и дождливо. Греттир приехал к Крутояру засветло, и Грим, сын Торхалля, узнав об этом, радушно его встретил и позвал к себе в гости. Греттир согласился. Он разнуздал Седёлку и рассказал Гриму, как она ему досталась. Тут подъехал и Свейн. Он спешился и, увидев свою лошадь, сказал:

Кто скакал на Седёлке?

Как мне взыскать с татя?

Что за бесстыжий бродяга

Тут свои шутки шутит?

Греттир стащил с себя мокрую одежду и тут услышал этот стишок. Он сказал:

Я прискакал к Гриму.

Где тебе с ним сравниться!

Не помышляй о плате,

Лучше добром поладим.

– Теперь мы в расчете, – сказал Свейн. – Ты сполна заплатил за лошадь.

Потом они сказали друг другу свои висы, и Греттир сказал, что он вовсе за них не в обиде: ведь Свейн пекся о своем добре. Свейн пробыл там с Греттиром всю ночь, и оба много смеялись этим висам. Они назвали их Седёлкины Висы. Поутру Свейн поехал домой, и с Греттиром они расстались друзьями. Грим рассказал Греттиру о многом, что случилось за время его отсутствия на Среднем Фьорде. Рассказал и о том, что за Атли не было уплачено виры:

И так велика была власть Торбьёрна Бычья Сила, что нельзя сказать наверное, сумеет ли Асдис-хозяйка удержаться у себя в Скале, если так пойдет дальше.

Греттир недолго погостил у Грима: он не хотел, чтобы какие-нибудь слухи проникли на север, за перевал, раньше его самого.

Грим сказал, если что понадобится, пусть обращается к нему за помощью:

– Но я намерен соблюдать осторожность, дабы самому не оказаться вне закона, тебе помогая.

Греттир пожелал ему счастливо оставаться:

– И похоже на то, что мне понадобится твоя поддержка.

Греттир поехал на север, за Двухдневное Взгорье, а оттуда к Скале, и явился туда глухою ночью. Все спали, не спала