Схватив микрофон, Дон вызвал диспетчера.

— Что с моей дочерью? — резко спросил он. — С ней все в порядке? Девчушка же тоже была в доме. Она не ранена?

— Все нормально, Конихан, — послышался ответ. — Она и сообщила полиции. В доме сейчас с ней двое наших. Не волнуйся, они дождутся тебя.

— Я на Ривер-драйв, направляюсь на север. В полумиле на юг мне на глаза попался седан, по описанию похожий на машину Уипла. Еду туда.

Быстро поправив зеркало заднего вида. Дон нажал на газ.

Вскоре он остановился у брошенного седана и увидел номер — «Г-643». Дон огляделся в поисках следов Нэнси и Уипла. Представшая перед ним картина ввергла его в шок.

Уипл оставил машину у заброшенных строений с сетчатым забором вокруг, видимо уже подготовленных для реконструкции. И где-то здесь, в длинном лабиринте зданий находится Нэнси — его Нэнси! Только бы успеть, холодея от ужаса, подумал Конихан и включил радио, чтобы передать свои координаты.

Нэнси задыхалась, сердце бешено билось. Девушка всхлипнула, почувствовав, как нож Уипла вновь прикоснулся к горлу. Схватив за волосы, преступник заставил Нэнси буквально бежать по грязной улице к обветшалому зданию. Она понимала, что ему доставляет удовольствие видеть ее страдания и унижения, но, несмотря на это, Нэнси встала на колени и стала умолять о пощаде, пытаясь оттянуть время, так необходимое Дону, чтобы найти их. Конихан отыщет их обязательно, в этом она не сомневалась. Только успеет ли он?

Ужас все сильней и сильней охватывал ее. Нэнси вцепилась в руку, сжимавшую ее волосы, и вскрикнула:

— Мне же больно! Я не смогу идти, пока ты не перестанешь тянуть меня за волосы.

— Пойдешь, — угрожающе ухмыльнулся преступник, слегка надавив ножом на горло. — Или тебе уже никогда не увидеть своего любовничка-детектива. Поняла? Я ничего не потеряю, прирезав тебя. — Резко отдернув руку, он подтолкнул ее. — А теперь иди!

Нэнси споткнулась и чуть не упала, но удержалась. На негнущихся ногах девушка побрела вперед, с надеждой озираясь по сторонам в поисках путей отступления. Но место оказалось совсем безлюдным — лишь вереница опустевших домов в заходящем солнце отбрасывала на землю зловещие тени. Бежать некуда. Что теперь будет? — запаниковала Нэнси. Что же делать?

— Стой, — приказал ей преступник. — Нам сюда.

Он двинулся к полуразрушенному строению с выбитыми окнами и висевшей на одной петле дверью, вокруг которого все было усыпано осколками стекла и строительным мусором. Нет! Неужели этот подонок думает, что она безропотно, как овца на заклание, пойдет туда, где он собирается так жестоко надругаться над ней!

Он втолкнул ее внутрь и рассмеялся, когда она споткнулась о порог. Да он сумасшедший, осенило Нэнси, когда, заглянув ему в глаза, она прочитала в них желание убить ее — помучить, а потом убить.

Завизжав от страха, она бросилась бежать. Влетев в какую-то комнату, Нэнси поняла, что оказалась в западне — в маленькой клетушке с высокими окнами и одной-единственной дверью, на пороге которой стоял Фрэди Уипл и ухмылялся.

— О боже! — прошептала она.

— Все правильно, — прохрипел маньяк, снимая очки и кепку. — Ты наконец-то попалась и теперь можешь кричать сколько угодно.

Негодяй не просто разрешал ей кричать, но хотел, чтобы она кричала. Он хотел, чтобы она не только кричала, но, впав в истерику, рыдала, молила о пощаде. Этому садисту требовалось, чтобы она почувствовала себя жертвой.

Страх, подавляемый ею все три последних года, неожиданно прошел, уступив место ярости.

— Нет. — Она поняла, что говорит вслух, лишь увидев его перекошенное злобой лицо. Нэнси выпрямилась, гордо подняла подбородок. — Нет, — уже более решительно повторила она. — Я не стану кричать, как ты этого хочешь, я не доставлю тебе этого удовольствия. Однажды мне уже пришлось побывать в шкуре жертвы. Хватит! Я не сдамся без борьбы.

— Тебе же хуже, — сказал он. С глазами, сверкающими от предвкушаемого удовольствия, маньяк развел руками. — Как бы ты ни старалась, все равно победа будет на моей стороне. Но продолжай, такая ты мне нравишься еще больше.

Если бы она могла, она задушила бы его.

Конечно, Нэнси отдавала себе отчет, что у нее нет ни малейшего шанса справиться с ним. Уипл выглядел довольно субтильным, но разве можно сравнить мужскую силу с женской. Да еще этот нож! Но в любом случае он не услышит от нее крика, не увидит слез.

Глядя ему прямо в глаза, она подняла валявшуюся на полу паркетную доску и со всего размаху швырнула в него. С потоком ругательств он отскочил в сторону. В ту же минуту у его уха просвистела пустая бутылка. Нэнси объявила войну…

Задыхаясь, с готовым выпрыгнуть из груди сердцем, Дон отчаянно метался по пустынным развалинам. Время! Как неумолимо быстро мчится время! Он страшно боялся опоздать. Она здесь… где-то здесь. Ему казалось, он слышит ее голос, зовущий на помощь. Но где же она? Если проверять каждый этаж, каждую комнату, он точно не успеет.

Объятый паническим ужасом от состояния своего бессилия, он влетел в последний блок восточного крыла комплекса и остановился, ловя ртом воздух. В следующую секунду он услышал едва различимый голос Нэнси. Он весь напрягся и словно окаменел, отзвук ее крика пронзил его, парализовав. Еще мгновение, и он уже несся как одержимый.

Дон выскочил на улицу и, задержав дыхание, прислушался, но до его уха донесся только шум ветра, лишь подчеркивающий зловещую тишину. Выругавшись, он снова бросился бежать, решив, что просто ослышался. Интуиция подсказывала, что Нэнси должна быть где-то в центре комплекса.

Время! Он метался от дома к дому; страх за любимую придавал ему силы. Где-то здесь его Нэнси. Но где? Черт возьми, где?

На этот раз Дон явно услышал крик Нэнси. Достав револьвер из кобуры, Конихан ринулся к ближайшему блоку.

Потянувшись за очередной паркетиной, Нэнси заметила, что Уипл стал заходить слева, чтобы схватить ее. Он не сообразил, что, отойдя от двери, тем самым дает ей возможность выскочить. И Нэнси воспользовалась ею. Но уже через несколько секунд Уипл догнал ее и толкнул на грязный пол. Нэнси больно ударилась о какую-то доску, а осколками стекла поранила руки, которые выставила перед собой при падении. Она взвизгнула. Маньяк, теперь уже не теряя ни минуты, с силой перевернул ее на спину, придавил руки к полу и, жестоко ухмыляясь, торжествующе посмотрел ей в глаза. Кошмар, как штормовая волна, захлестнул ее с головой.

И тогда она закричала. Охваченная нечеловеческим ужасом, оглушенная своим криком, Нэнси не почувствовала, как сорвали с нее Фрэди Уипла, не услышала сирен подъезжавших полицейских машин в тот момент, когда Дон уже прижал преступника к стене и, выбив у него нож, застегнул наручники. Она лишь ощутила, что руки ее вдруг стали свободными, повернулась на бок и, сжавшись в комочек, тихо заплакала.

При виде любимой сердце Дона сжалось. С растрепанными волосами, в разорванном костюме, с обнажившейся грудью, она сидела на полу, и крупные слезы текли у нее по щекам. Но все-таки он успел, и это единственное, что остановило его, чтобы не приложить кулаком преступника. Сжав зубы так, что желваки заходили на скулах, Конихан толкнул Уипла к подбежавшим полицейским, неожиданно для себя дав им напутствие: