class="p1">- А чем тебя не устраивает Авангард? Да, это совсем не то же самое, что семья. Но мы здесь сражаемся друг за друга, переживаем, готовы спиной прикрывать его участников.

Софья показала в сторону волхва, который в этот момент продолжал оплетать лапы Баюна перламутровыми нитями и стрелять по нему потоками искр. Затем женщина продолжила:

- Вот этот сумасшедший, но милый парень греет мне душу. Я хочу его спасти из этой западни, чего бы мне это не стоило. И посмотри – он делает то же самое для нас.

Мужчина медленно покачал головой из стороны в сторону.

- Но это не семья.

Волчица театрально вскинула руки к небу.

- Далось тебе это слово – семья, не семья. Ты смотришь на частности, а нужно смотреть в суть. У меня же ведь тоже нет семьи, а уж я прожила достаточно для того, чтобы завести её, больше тебя в два раза. Был муж, а детьми так и не обзавелась. Ну и что? Это не имеет значения, если я нашла тех, кто навсегда останется в моей душе, кого я никогда не забуду. И поверь – ты в их числе.

Егор молчал, но по щекам его предательски потекли слёзы. Они капали на доспехи и продолжали катиться вниз. Волчица осмотрелась и, убедившись в отсутствии опасности, обняла мужчину двумя руками.

- Да, это глупо и наивно, я понимаю. За такие рассуждения Верховный Демократ сослал бы меня куда-нибудь далеко и надолго: где это видано, чтобы случайных знакомых приравнивали к святому понятию семьи? – Женщина грустно улыбнулась. – Но что нам ещё остаётся?

Мужчина набрал воздуха и несколько секунд удерживал его внутри, чтобы голос не выдал плаксивых ноток, когда он заговорит. Наконец, решился.

- На самом деле я понимаю… У меня уже была такая семья.

- Ну вот и отлично! Потому что для меня такое впервые! Ну а страх, недоверие… Ты ещё и про это говорил, но ты же знаешь, что я отвечу?

Егор обнял Софью в ответ. Он уткнулся ей в плечо, и шерсть волчьей шкуры впитала солёные капли.

- Что я уже их победил.

Женщина сидела на коленях, а парень полулёжа продолжал её обнимать. Но эту дьявольскую игру нельзя было поставить на паузу. В этот раз зомби жаждали выполнить волю своих повелителей и расправиться с живыми людьми. Теперь и Егор решил полноценно вступить в схватку – не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы дать себе и остальным шанс выжить.

Он снял тяжёлые доспехи и откинул в сторону.

- Думаю, так я продержусь дольше.

Софье эта идея совсем не понравилась, но она понимала, что возражать бессмысленно. Хоть боль в теле и в душе терзала обоих, они отправились в бой. Для обоих это было не первым подобным опытом. И если Егор действительно в реальности сражался на поле брани, война этой хрупкой женщины была другой, но не менее тяжёлой.

Это началось достаточно давно. В тот день была прекрасная погода. Всю предыдущую неделю Софья испытывала сильные боли по всему телу, но лекарства наконец сработали, поэтому без столь отвлекающих факторов наслаждаться абсолютным штилем и ярким солнцем было ей под силу. Удачным было и то, что именно на этот день выпал приём в частной клинике.

Всё казалось не таким уж удручающим, как обычно. Голуби вышагивали по тротуарам и, довольные собой, собирали съедобный мусор, любители современных технологий разъезжали по городу на электрических самокатах и самоходных робо-пони, на дорогах практически не было машин, а те, что всё-таки наблюдались, чаще всего оказывались так же не бензиновыми или дизельными, а вполне экологичными – всё-таки проблемы с ресурсами отразились на городской жизни не худшим образом. Конечно, логистика была разрушена, но это не печалило Софью и многих других граждан, которым удалось избежать последствий ОБД и которые теперь могли наслаждаться такими спокойными днями.

Тем не менее, пусть дышать воздухом во Владимирске стало легче, народу на улицах и правда было намного меньше, чем во времена её юности. Слишком многие были задействованы в особых боевых действиях, а часть мигрировала в другие страны. Софья даже не могла толком сказать, в какие: основной поток информации в новостном поле был сосредоточен на конкретных регионах, а про другие государства найти хоть какие-то сведения можно было только из старых книг, да и тех оставалось не так уж много ввиду оптимизации библиотечной системы и чисток на сетевых ресурсах.

Общепринятым было мнение, что низкий уровень зарплат и дефицит кадров на производстве наблюдался по всему миру. Куда же уезжали её соотечественники? Соседка Софьи, которая покинула родные просторы год назад, заикалась о Единой Европе – новом государственном объединении на западе. Ходили слухи, что местное население в тех краях практически полностью было заменено выходцами с востока и юга, но женщина не знала точно, так ли на самом деле обстоят дела. Сама же она уезжать никуда не собиралась. Её вполне устраивала работа в реестре общественных ячеек, а квартира досталась от родителей – смысла переезжать не было.

Софья шла и рассуждала о жизни в городе, о том, что её ждёт впереди. Ей нравились эти нечастые прогулки. Конечно, она задумывалась о покупке, например, робо-пони – такой необычной четырёхногой конструкции, напоминавшей маленькую лошадь, - но в конечном счёте не видела в этом смысла. Да и денег на такое баловство у неё не предвиделось.

Наконец, она подошла к остановке и села в беспилотное общественное такси «Варяг», в народе просто – общетакс. По сути тот же автобус, на котором ездили ещё её родители и она сама в детстве, но без водителя и на электричестве. Софья вошла и посмотрела в камеру: профиль личности был определён, и небольшая сумма списалась со счёта. Выбрав место у окна, женщина достала связное кольцо, вставила в уши наушники и включила юмористический шейк – нарезку из коротких зарисовок с шуточным содержанием. В двух рядах от неё сидел упитанный школьник в зелёной форме, напоминающей военную, и бесшумно плакал. Софья, склонная помогать всем, кто попал в беду, отключила запись и хотела подсесть к парню. Она уже выстроила в голове план, о чем будет говорить, но когда подошла, ребёнок уже поднялся с места.

- Привет! – Поздоровалась она максимально дружелюбно. – У тебя всё хорошо?

- Здравствуйте. Да, всё нормально, ничего страшного.

- Когда ничего страшного, люди обычно не заливают школьную форму слезами.

- Нет, тётенька, всё и правда